– Что, нету чая? – по-своему расценила я.

– Нету, – неохотно, но признался оборотень.

Коситься с подозрением в сумасшествии на меня так и не перестал. До тех пор, пока за моей спиной не появился Ньето. Очень плотно так появился. Даже слишком. Бармен сделал вид, что его не существует. Направился маскироваться под дальний прилавок. Как, кстати, и Эмануэлу Амару, который… а нет, не свалил. Перегруппировался. И даже не один. Уж не знаю, то ли потому что я Вега, то ли потому что я теперь ещё и Оливейра, но на вторжение чужаков большая часть находящихся здесь отреагировала не особо дружелюбно. Повставали со своих мест, создав между шестёрками Ньето и мной живую преграду собой же.

– Как видишь, тебе тут не особо рады, – прокомментировала я для Марсело.

Чая-то всё равно нет.

– Вижу, – согласился со мной альфа. – Но это не значит, что ты не сдержишь данное мне обещание.

Мысленно выругалась. В первую очередь потому, что правота, если уж на то пошло, была на его стороне. По крайней мере, прежняя Аделия Вега именно так бы и посчитала. Самое худшее, он это прекрасно знал.

Правда, от прежней версии меня мало что осталось…

Так смысл ходить вокруг да около?

К чему распинаться?

Метку на мне только слепой, лишившийся обаяния не заметит и не учует. Я сама – вся насквозь провоняла Николасом Оливейра. И даже если запах можно смыть, то вот то, что намертво проникло, впилось, впиталось и осталось внутри… никогда не сотрёшь. Ничем. Невозможно. Ни за что. Даже если цистерну сыворотки себе ввести. Всё равно останется со мной горькой истиной.

Но то про себя.

Вслух:

– Все бароны мертвы. Не только твой отец, Марсело, и другие старики, мой – тоже. Неподалёку отсюда есть фавел. Сгоревший. Я была там вчера. Там и они остались. Пеплом. Общак тоже там остался. Там вообще всё, что там было, осталось. Если хочешь, можешь пойти, удостовериться. Обязательно найдёшь что-нибудь, подтверждающее мои слова, – обернулась к нему.

Ровно в тот миг, когда на моё плечо легла его ладонь. Сперва так, затем чуть сжала. Заставляя почти поверить в то, что ему правда жаль. Почти – потому что в изумрудном взоре не было ни черта из того, что бы это подтверждало.

Лишь мрачная решимость…

– Вставай, Дели. Ты поедешь со мной.

К словам прикрепилась сила.

Подавила. Вынудила склонить голову. На мгновение.

И…