Вот в это верилось отлично. В то, что Люциан Драгон извиняться не умеет. Но пытается. Рядом со мной, а мне этого совершенно не надо! Это было нужно еще… я даже не знаю, когда. До того, как в меня полетел золотой хлыст? До того шантажа? До ночи, проведенной с Валентайном?!

Кажется, мне пора разобрать гараж.

— Я понимаю, — ответила я. — Чего я не понимаю, так это того, почему ты так резко изменил свое мнение. Во мне по-прежнему темная магия. Она никуда не делась, и ты ее по-прежнему ненавидишь…

— Не уверен.

— Не уверен?

— Не знаю. В тот вечер, когда София… Соня мне все рассказала, я не представлял, что с этим делать. Никому другому я бы просто не поверил, но не ей. Мы с ней действительно хорошо дружили. Просто дружили, Ларо, не больше. — Он продолжал смотреть мне в глаза, и золото в его радужке раскалялось, раскалялось и раскалялось. — То, что видели все — это как раз было для Сезара. Он собирался жениться, она на него запала, попросила помочь. Он же настолько на ней помешался, что внедрил заклинание, через которое мог слушать, что происходит в ее комнате. В итоге мы решили дать ему «послушать» и изображали…

Люциан приподнял брови, явно намекая на то, что они там изображали.

Получается, тогда, когда они это для Сезара изображали, я все слышала… в смысле, я слышала именно это изображение?! Ну вот и с чего у меня сейчас такое облегчение внутри, как будто я запила маслом застрявшую поперек горла кость?

— Сезар и Соня… они не за один день к такому пришли. В смысле, мы это сотворили все вместе: и я, и она, и он. Мы все столько дури наделали, и в результате вот к чему это все привело.

Да. Привело так привело, ничего не скажешь. Выходит, Валентайн был прав, что все это тянулось непонятно сколько. Что все это не на ровном месте, что черная страсть получила какой-то спуск, и сорвалась с цепи, как взбесившийся одичавший дракон.

Я молчала, ожидая продолжения, и Люциан продолжил:

— О том, что я почувствовал, когда узнал, что ты — иномирянка, у меня будто мир взорвался, понимаешь, Лена? Я вообще не понимал, как такое возможно, но Соне я доверял, и в эту минуту я просто понял, что твоя темная магия — это не ты. Что темная магия Сезара — это не про него. Мы не всегда можем выбирать внешнее, но мы можем выбирать внутреннее. То, как этим управлять. То, как с этим справляться. Мой брат не чудовище, и если София решила дать ему шанс, он сделает все, чтобы искупить вину и то, что он сотворил. Вопрос только в том, что сделаешь ты. Поддержишь ее или будешь постоянно напоминать о том, что случилось.