— Ториан! — в ужасе кричу я, чувствуя, как за одну секунду внутри меня все обрывается.

Паутина из леденящего душу страха и боли опутывает моё сердце. В какой-то момент мне кажется, что я больше не чувствую. Не чувствую его ровного биения и привычного такта. Не чувствую, как тяжело вздымается грудь. И, как после: делаю рваный вдох, глотая холодный воздух.

Я срываюсь на бег.

В эти, казалось бы, бесконечные минуты: я вижу, как на белоснежной рубашке, в области сердца, расползается алое пятно, которое с каждой секундой становится больше. Но он улыбается мне. Улыбается с такой теплотой и нежностью, словно все в порядке. Словно мы, как и прежде: будем рядом друг с другом. А после медленно оседает на холодную землю, которая тут же принимает его в свои объятья.

Я преодолеваю препятствия в виде сугробов и падаю рядом.

— Ториан! Очнись! Прошу тебя, не закрывай глаза! Только не закрывай… — с отчаянием молю я, чувствуя, как по щекам текут слёзы, которые так безжалостно обжигают душу.

Снег, что несколькими минутами назад казался девственно чистым, теперь обагрился кровью. Кровью, которой с каждой минутой становится только больше. Она, словно река, вышедшая из берегов, беспощадно укрывает собой все вокруг.

Судорожно прижимаю трясущиеся руки к его груди, пытаясь остановить кровь. Но ничего не выходит!

Я с ужасом понимаю, что больше не чувствую, как его грудь вздымается. Не чувствую биения сердца. Не вижу, как трепещут ресницы, и на губах растягивается привычная лукавая усмешка. Лицо кажется мертвенно-бледным. Волосы поблекли и потеряли живой иссиня черный цвет, словно запылившаяся картина.

— Вика…

— Оставь меня! — срываюсь на крик и смахиваю с плеча его руку, продолжая удерживать рану и чувствовать, как собственные руки все больше пропитываются кровью. Его кровью…

— Он умер, малышка… — неожиданно слышу надломленный и иссохший голос Кругляша, который, кажется, только что очутился здесь. Но сейчас мне все равно.

Я упрямо мотаю головой, когда слышу сожалеющий голос Лиама:

— Он умер…

Последняя слеза скатывается по щеке и падает на лицо Ториана.

Сжав с силой руки, я поднимаю голову к небу и срываюсь на крик. Кричу, что есть мочи, чувствуя, как сердце окончательно перестает биться в моей груди…

— Ториан! Ториан... Ториан! — слышу заикающийся голос подруги.

Кажется, она только что поняла, что произошло и вышла из оцепенения.

Она падает рядом с нами, не чувствуя холода, и касается его лица. Слёзы текут по ее щекам, когда из груди рвётся всхлип.

— Он не может умереть. Не может! — Она бьет кулаком по земле и снова смотрит на него. — Ториан! Прошу тебя, очнись! — Она трясёт его за рубашку, так, словно он вот-вот очнётся, но ничего не происходит, тогда она снова всхлипывает и тихим голосом говорит: — Прости меня... Я...Я люблю тебя. Слышишь? Ториан, я люблю тебя!