Через несколько часов Пиппа глядела на свое отражение в потрескавшемся зеркале, висящем на ледяной стене одинокой ванной комнаты в горе Мораг – в крепости Зимнего королевства, и дрожь бежала по ее коже от холода. Мокрые волосы свисали по плечам. Щеки Пиппы выглядели впалыми, а глаза все еще были красными от недавних слез.

Она сидела рядом с Лидией и Генри, пока те не уснули на кровати, застеленной роскошным бельем, в комнате на верхнем этаже лучшего отеля в Новом Орлеане. Животы у них были полны еды. Пиппа, однако, могла бы быть сыта уже при виде их довольных улыбок.

Ей оказалось сложно оставить их, однако уже завтра она к ним вернется, а Арджун обещал Сюнану, что они с Пиппой вернутся в Сильван Вальд до запланированной на завтра встречи на границе двух королевств.

И Арджун заслужил даже больше, чем доверие Пиппы.

На пути обратно сквозь зеркало в Зимнее королевство они почти не общались. Эмоции по-прежнему одолевали все мысли Пиппы. Слова по-прежнему ее подводили, потому что она не могла никак подобрать нужные. Арджун же вел себя довольно отстраненно.

Как минимум дважды Пиппа надеялась, что он обнимет ее. Или на худой конец возьмет за руку.

Однако она понимала, что он просто был верен своим словам о том, что не станет подвергать Пиппу неоправданному стрессу или вынуждать ее принимать решение.

Забавно все это. Перед Пиппой и не стояло никакого выбора, не было никакого решения, которое необходимо принимать.

Наряд из самодельного льна, который был на Пиппе, лип к ее влажной коже. Выход в свет в столь тонюсеньком наряде сочли бы за скандал. Он прикрывал меньше, чем сорочка, которую носят под платьем. Подол едва доставал до коленей. Любой, кто взглянет на Пиппу в подобном виде, сможет разглядеть ее фигуру даже во мраке.

Девушка, которой Пиппа являлась всего несколько дней назад, возмутилась бы. Пиппа, однако, уставилась на свое отражения, не моргая. Ее накрыло чувство свободы.

Дело было не в том, что она теперь не хотела следовать манерам. Нет. Она ведь была англичанкой, в конце-то концов. Манеры гарантировали своего рода безопасность. Пиппа всегда знала, куда пойти и как одеться, знала, что нужно сказать в любой ситуации. Титул семьи Пиппы при дворе даровал ей безопасность в обществе.

Важность и преимущества манер были Пиппе так же хорошо знакомы, как пара старых перчаток, с которыми бывает жалко расстаться.

Однако – и, может, впервые в своей жизни – Пиппа четко и ясно видела свой путь. Никаких больше сомнений. Она протянула руку к зеркалу, задумавшись, нет ли и в нем какой-нибудь магии. Когда пальцы Пиппы коснулись прохладной поверхности зеркала, она осознала, что прикасается к собственной щеке. Она закрыла глаза. Представила, что ее рука – это его рука. Что это Арджун прикасается к ней так, как ей этого хотелось, везде, где ей этого хотелось.