Лицо Кайла стало белым, как мел, застыло, словно высеченное из мрамора.
– Не смей меня трогать своими грязными лапами! Ты мне никто. Я – свободная женщина! Ясно тебе?
Она демонстративно отвернулась от Кайла, игриво подмигнула какому-то купчишке за соседним столом.
– Я веселиться пришла… Хочу пить – буду пить!
Рыжая, картинно изогнувшись, выхватила кубок из-под носа онемевшего Даларда.
– Не твоё вино, так чужое. Милорды, нешто даму никто не угостит?
Настя лучезарно улыбнулась по сторонам. Сразу несколько мужчин по соседству подскочили, протягивая ей кувшины.
– То-то же! – усмехнулась плутовка, не глядя протянула свой бокал одному из них.
Бросила в сторону своих приятелей ещё один презрительный взгляд, прошлась меж притихшими столами, грациозно покачивая бёдрами.
Распахнула фривольным жестом свой лисий жилет, сделав вид, что ей стало жарко, и громко провозгласила:
– Хочу танцевать – буду танцевать! Хэй, друзья, чего умолкли?
Настя подняла свой бокал приветственно, чествуя музыкантов. Те оживились, наполнили тотчас свои. И тонкий звон пронзил настороженную тишину трактира.
– А ну, зажигай! Нынче тут будет веселье! Танцы!
Тишина вздрогнула от первых звенящих аккордов.
Романова отставила бокал, игриво хлопнула в ладоши. Решила, что этого мало.
Выхватила у одного из менестрелей что-то вроде небольшого бубна. Скользнула по залу, выстукивая жизнерадостный ритм. Бубенцы на ободке инструмента позванивали в такт радостно и беспечно.
Кто-то из подвыпивших гостей прихлопывал и притопывал, кто-то замычал что-то невнятное, но, бесспорно, одобрительное.
Настя, пританцовывая, вернулась обратно на площадку подле музыкантов. Отсюда её могла видеть вся «Королевская трапеза», а главное, хозяева города, что наблюдали всю забавную сцену чуть насмешливо, но с нескрываемым интересом.
– Эй, милок, помоги-ка мне!