Здесь, в числе прочих, были старая Налана и госпожа Лаяна.

Бледной и печальной была Великая княгиня, когда Эктавиан принёс ей умирающего мужа, но ни слёз, ни удивления не увидел эльф на её лице.

– Ты знала, госпожа? – понял Эктавиан, вспомнив, что мать его жены обладала даром предвидения.

– Знала, – тихо ответила Лаяна, сжимая холодную руку Элирана. – Я видела его гибель. Оттого сегодня на заре и прощалась с ним так долго и слёзно.

– Почему же ты не остановила его? – с горечью спросил Эктавиан.

Лаяна подняла на него удивлённый взор, пронизанный скорбью.

– Разве мой господин  оставил бы свой народ ради спасения своей жизни?  Он знал, что идёт на смерть. Теперь оставь меня с ним! Иди, Эктавиан, Великий князь! Иди и веди свой народ к победе!

С тяжёлым сердцем покинул Эктавиан шатёр для раненых, и в спину ему долетел древний, как песня, горький и скорбный плач вдовы…

Не успел он вновь вскочить в седло, как рядом с ним возникла призрачная Алагиана.

– Великий князь, ступай в замок Катараса!

– Я – не Великий князь! Почему ты зовешь меня так? – хмуро возразил Эктавиан.

Но Пророчица ничего не ответила на это.

– Нужно уничтожить магию, которая питает Каран Гелан, иначе вновь восстанет зло Юга, и никогда не одержать нам победы над ним. Поспеши!

И Эктавиан вспомнил, что в замок ушли Лиарин и Эрсель.

Меж тем на поле битвы Катарас сражался с юным Киралейном. Под натиском его меча, юноша шатался как молодое деревце на ветру, но всё же был упрям и непреклонен.

Когда пал Элиран, казалось, отчаяние охватило армию Светлого края. Воины начали отступать, и многие пали под натиском врага, в числе их погибли Малетан и Галерас – верные помощники Калахая, и Зар из Эльфийской Долины, и правитель Салина.

Сдавалось, исход Битвы решен – Юг одержал верх.

Но в этот страшный миг разнесся призывный голос Гермисея, перекрывая шум битвы:

– За Остенград, братья! За жен и детей наших! За всю кровь горцев, ненавистным врагом пролитую! Сотрём эту нечисть с лица земли!

– За родной край! – подхватил Калахай боевой клич брата.