Две полоски на тесте, который я стащила еще неделю назад из медцентра, все равно становятся для меня шоком. «Не может быть!» Я повторяю это снова и снова. Жутко. Меня колотит так, что приходится присесть на край ванны, чтобы не упасть. Я обхватываю себя руками и раскачиваюсь. Чувство будто меня выкинули в море, и я не знаю, как скоро покажется земля, и в какую сторону вообще плыть.

Кое-как добираюсь до кровати и закутываюсь в одеяло, в бессильной попытке согреться. Мне сразу же мерещатся горячие объятья Маркуса. Я не представляю, как ему сказать о ребенке. Будет ли он счастлив от такой новости?

Король меня так и застает, сидящей на краешке постели, уткнувшейся лицом в колени.

— Марианна, тебе плохо? — мгновенно оказывается он рядом. Я поднимаю на него глаза и не могу сказать ему.

— Все в порядке, — качаю головой.

— Я позову Роксану.

— Маркус, не надо! — вскрикиваю я, резко поднимаясь. Вся комната начинает ходить ходуном, но я продолжаю, срываясь на крик: — Со мной все в порядке!

Я отступаю от него на несколько шагов. Отворачиваюсь, чтобы не смотреть ему в глаза. Слова срываются сами по себе.

— Я беременна.

И замираю в ожидании. Тишина длится несколько секунд.

— Черт! — слышу я приглушенный рык короля. «Вот и все. Как это обычно бывает». Я оборачиваюсь и встречаюсь с Маркусом взглядом. Мне кажется, что он зол на меня, будто я виновата во всем одна. Он делает шаг ко мне.

— Не смей к нам приближаться! — угрожающе оскаливаюсь уже я.

— Марианна, тише. Малыш, я…

— Я тебе не малыш, ясно?!

Я даже не слушаю его ответ. Выбегая из комнаты, хлопаю дверью со всей силы. «Пусть все знают, как я его ненавижу!!!»

Моя голова становится тяжелой. Тело предательски ноет. Тошнит и от себя, и от слез, которые подступают к горлу. А еще мне плохо по вине кое-кого, кто теперь внутри меня… Я пытаюсь вдохнуть, но это едва ли получается. Когда я захлопываю дверь своей комнаты, слезы уже бегут по щекам. Я как слепая добираюсь до кровати и сажусь на край. Прикоснуться к себе омерзительно. Там внутри меня что-то растет. «Это ошибка. Так не должно было быть. Ничего этого не должно было быть. Я должна была умереть еще в детстве от какой-нибудь болезни, в переулке сто лет назад, в темноте зимы, через те ужасные сто лет одиночества». Я рыдаю и рыдаю, пока не становится трудно дышать. «Ненавижу! Я его ненавижу! Он сделал из меня зверушку! Поимел и выкинул!»

Спустя какое-то время я ложусь в кровать. Мне холодно. Я поджимаю ноги, стараясь согреться. В голове пусто, будто оттуда вынули все мысли. Просто лежать и смотреть в одну точку. Медленно я все же расслабляюсь. Тело наливается усталостью. Незаметно я начинаю уплывать в темноту сна.