Анункасан подошел к ней ближе.

— Ты видишь Владыку? — озадаченно спросил он, не отрывая взгляд от ее желтого глаза.

— Только сегодня впервые увидела. Он избегал меня всегда, но однажды в моей голове сказал, что он не мой ванпул. А сегодня что-то изменилось, и он многое успел рассказать. Сейчас он смотрит на меня, но тело его все больше становится прозрачным, — она ткнула пальцами в пустоту, где видела дракона.

— Он сам сказал, что не принадлежит тебе? — Анункасан посмотрел в сторону, куда она показала.

— Да. Сейчас я вижу его, даже когда закрываю глаза, — она снова глядела в пустоту.

Анункасан протянул к ней руку, но она отшатнулась. Он медленно кивнул, показывая, что все в порядке, как когда-то сделал это в лесу. Он положил руку ей на живот и ахнул.

— Ты ждешь ребенка, Джоан? — скорее подтвердил, чем спросил Анункасан.

— Этого не может быть, — Эрик растерянно смотрел на Джоан, у которой был лишь ужас на лице. — Ты ведь не можешь быть беременна, скажи.

Она молчала. Все молчали. Слова Анункасана удивили всех настолько, что сама Джоан фыркнула, но, будто испугавшись чего-то, снова посмотрела на вождя.

— Дитя уже было в тот день, когда тебя убили, Джоан. Ты ждешь сына, это он избранный. У Владыки хватило сил, чтобы спасти вас обоих, ведь без тебя ребенок бы не выжил, — Анункасан словно пытался говорить мягко, чтобы она тоже заговорила.

Эрик прищурился и взял ее за руку.

— Джоан, ты не можешь быть беременной. Я не закончил в ту ночь, здесь какая-то ошибка.

Но она смотрела в пустоту, не видя ничего вокруг.

Мысли унеслись в тот самый день, когда она стала женщиной. Все вокруг исчезли, и она увидела только себя, в разорванном платье, с растрепанными волосами и ужасными шрамами вместо глаза. Краска от пота растеклась, и, лежа на кровати, девушка разрывалась от плача, но тут кто-то вошел, закрыв за собой дверь на ключ, и подбежал к ней. Он помог ей сесть на кровати и двумя руками держал за лицо, пытаясь успокоить.

— Джоан, слышишь меня?

— Эрик… Он чудовище.

— Я здесь, все будет хорошо. Прости меня, он больше не тронет тебя. Мы заберем тебя с собой.

Гаррет был сильно обеспокоен ее состоянием. Он обещал, что заберет ее. Обещал, что больше Эрик к ней не притронется. Обещал жить с ней вдвоем. От его слов она стала успокаиваться, и они соприкоснулись лбами. Он встал, чтобы взять тряпку, которая лежала возле металлического таза. Таз был приготовлен для утреннего умывания. Нежными руками Гаррет стирал краску с ее лица и гладил по волосам. Он аккуратно помог снять платье, и его мысли затуманивались, пока он смотрел на ее обнаженное тело.