— Ты правда ждешь ребенка, Джоан. Это сын Гаррета, — своим рычащим голосом прохрипел дракон у нее в голове.

— Я беременна, Эрик, — стиснув зубы, сказала она. — Это не твой ребенок.

Эрик отстранился и, вытаращив глаза, смотрел так, будто хотел ее убить. Фред от удивления выдал нервный смешок.

— Как ты посмела, дрянь! — тыкая в нее пальцем, зашипел Эрик.

Он был взбешен. Размахивал руками, ходил из стороны в сторону, пока она следила за ним взглядом, как жертва перед нападением хищника.

— Я ненавижу тебя, Джоан! — заорал Эрик, и звук растворился в бесконечном небе. — Лучше бы ты сдохла в день, когда твое сердце проткнули! Ты мне всю жизнь испортила с того самого момента, когда я узнал, что ты вернулась в Медеус!

Все стояли раскрыв рот, но она только прищурилась.

— А ты забыл, что ты сделал в ту ночь, Эрик? — Она гневно смотрела на него. — Я любила Гаррета до того, как узнала, кто я есть. Мне не нужны были ваши замки и драгоценности. Не нужны были звания принцессы или королевы. Мне не нужен был ты. В брачную ночь ты уничтожил мою веру в мужчин, но только не в Гаррета! — рычала она.

— А как же я? — Уилл хотел вмешаться, чтобы как-то повлиять на их разговор, но потрясенный Фред остановил его, показывая, что лучше им не лезть.

— Я сам лишил тебя невинности! Их не было в замке уже на следующее утро! Как это возможно?

— Когда ты сбежал, Гаррет видел это. Пришел мне на помощь. В ту ночь это и произошло. Единственный раз, но это было лучшее, что случалось со мной. Он обещал забрать меня с собой подальше от тебя, но этому не суждено было сбыться. После моей смерти меня тянуло в этот город, я до сих пор не знаю почему.

— Я казню этого предателя! Я верил ему, доверял, а ты легла под коня и сейчас говоришь, что это я виноват? — Речь его была прерывиста.

— Гаррет мертв, Эрик. И ты не посмеешь притронуться к этому существу.

Она дрожала. Дрожала от мысли, что Гаррет больше не будет с ней рядом. Никогда.

— Ты все это время играла со мной. Притворялась такой недотрогой, а сама носишь в себе чужого ребенка! — Эрик так кричал, что, казалось, его слышат даже внизу.

— Я никогда не играла с тобой! Ты изменился! Стал другим, а я не знала, что жду ребенка, Эрик!

Она сама чувствовала за собой вину. Ее разрывало на части от горя и любви, но она уже потеряла того, кто был отцом ее дитяти, а сейчас могла потерять и мужа.

Эрик смотрел на нее с ненавистью. Никто не мог и слова сказать, а он достал из-под рубашки цепь, на которой висел медальон, и дернул с такой силой, что сорвал его с себя.

— Убирайся прочь, Джоан. Мне плевать, если из-за нас начнется война, — бросив цепь с медальоном к ее ногам, он зашагал к лестнице.