Первое время мама даже брала билеты в театр, а потом резко заболевала и присылала вместо себя “кого-нибудь”. Кто-нибудь почему-то оказывался симпатичным молодым человеком с букетом цветов. После третей такой подставы Сесиль наотрез отказалась ходить с мамой куда-либо. Вот только ужины с обедами периодически приходилось терпеть.

Последним, когда Сесиль успела и одеться в платье (не красное, обычное синее), и расчесать и заплести длинные, отросшие до лопаток, волосы, постучал Лёнька. Брат, сам недавно отметивший тридцатилетие, по-прежнему оставался “завидным холостяком”. Чему там можно завидовать, сестра не понимала, но с тех пор, как девушка стала жить отдельно и реже со всеми видеться, их отношения стали ближе. Не ближе даже, а взрослее. Видимо, Леонидас все-таки понял, что его маленькая сестренка немного подросла. К тому же, брат был там и прошел с Сесиль самый сложный момент ее жизни. И за то, что потом на всех разбирательствах он защищал и сестру, и Аша, девушка испытывала непомерную благодарность.

– С днем рождения, – Лёнька мялся на пороге с букетом и небольшой яркой коробкой, перевязанной красной лентой, с открыткой под пышным бантом. Все это Леонидас как-то неловко впихнул сестре и поцеловал ее в щеку. – Поздравляю, сестренка. И тоже желаю тебе счастья.

Он говорил искренне. Такой великовозрастный раздолбай с виду, он, когда надо или когда дело касалось семьи, становился неизменно серьезным.

– Извини, что так поздно.

– Да ладно, утро только началось, – маленькая стрелка часов едва доползла до девяти.

– Но мне все равно пора. Вечером увидимся, – брат подмигнул и вышел, проигнорировав лифт, направился к лестнице.

С тех пор, как куклы и прочие игрушки потеряли статус лучшего подарка, Леонидас традиционно дарил всякую дребедень: ароматические свечи с подсвечниками, статуэтки, чайные пары – все, что потом ставилось в шкаф и раз в год протиралось от пыли.

На этот раз в коробочке лежали наручные часики, небольшие и изящные, как раз на тонкое запястье. Первый удачный подарок лет за десять. Обыкновения подписывать открытки брат не имел, так что, раскрывая сложенный картон с красивыми цветами и витиеватой,  тисненой серебром надписью “С днем рождения, сестра!”, Сесиль ничего не ждала, поэтому едва не выронила открытку из рук.

Внутри корявым, но разборчивым почерком брата было написано одно слово. Всего одно слово…

Девушка бросилась к окну, успев заметить, как Лёнька выходит из подъезда многоэтажки и запрыгивает на байк. Открыв неслушающимися руками створку, Сесиль выкрикнула, боясь не успеть: