А некромант судорожно выдохнул и… погладил меня ещё раз, значительно медленнее и чувственнее, исследуя широкой горячей ладонью всё, до чего мог достать.

— Риаган, — позвала нервно, ощущая, как от его касания волнующие мурашки разбегаются по коже, забираются внутрь и дрожью оседают на мышцах.

— Ты моя красавица, — основательно хриплый восторженный выдох и новый поцелуй, который, как и движения мага, стал медленным, тягучим, околдовывающим и таким невероятно приятным.

Я и не заметила, в какой момент полностью расслабилась, отдалась чувствам и с упоением стала целовать Риагана в ответ.

Это невероятно, когда ты всей собой чувствуешь, что этот человек — твой. Весь и полностью, с положительными и отрицательными качествами, со всеми своими мыслями, убеждениями, принципами… Просто — твой.

Это восхитительно — растворяться в ощущениях и точно знать, что тебе ни за что не причинят боли, что он скорее сам сдохнет, чем позволит навредить тебе.

Это волшебно — знать, что не совершаешь ошибки, что не будешь жалеть, что ты всё делаешь правильно…

И когда Риаган, прилагая невероятные усилия, разорвал поцелуй, удержал вновь прильнувшую к нему меня, уткнулся лбом в мой лоб и, задыхаясь, прохрипел:

— Есенька, прекрати…

Тяжело дышащая я прошептала:

— Нет.

И поцеловала его сама, погладила пальчиками гладкий подбородок, шею, стянула ремешок с волос и забралась в мягкие прядки.

Лорд Эрхэт поцеловал в ответ так, что весь мир утратил своё значение, и целовал, утаскивая в омут горячей страсти, даже в тот момент, когда на моей талии сомкнулись его пальцы, а через секунду я спиной ощутила мягкий пушистый ворс ковра и тяжесть мужского тела сверху.

— Еся, — Риаган умудрялся взывать к благоразумию между чувственными поцелуями, — остановись, пока не… — пауза, маг выпрямил упирающиеся в ковёр по обе стороны от меня руки, навис, серьёзно посмотрел в мои затуманенные глаза и одновременно с надеждой и сомнением выдохнул: — Ты уверена, жизнь моя?

И я поняла, что это последний вопрос, последняя возможность передумать, последний шанс перед неизбежным…

— Да, — прошептала всей душой, всем сердцем, всей собой.

Но Риаган не поверил словам, он вглядывался в мои глаза, ища намёк на страх, сомнение, неуверенность — что угодно. Ища и не находя.

И когда некромант понял, что всё действительно случится, в его зелёных мерцающих глазах разлился океан бесконечной любви, на губах заиграла радостная улыбка, а наш новый поцелуй вышел самым сладким, самым красивым, самым нежным, обожаемым, чарующим…

Меня никогда в жизни никто так не целовал, и я точно знала, что никто, кроме Риагана, меня больше и не поцелует. И это не печалило — это радовало и успокаивало, и заставляло всё внутри трепетать, расцветать, благоухать…