Фарам скупо улыбнулся. Ему явно пришлись по душе мои слова. Его забавный хохолок на голове приподнялся и на рукав темной плотной рубашки вдруг приземлилось маленькое перышко. Заметив это, мужчина недовольно стряхнул его на пол.

— Тебе, друг, последнее предупреждение, — кажется, смягчился Шу. — Ты ходишь по краю, а моя доброта не имеет широких границ. Думаю, мы с тобой продолжим разговор позже, когда Луиза пойдет отдыхать.

Сообразив, что сейчас муж просто перекроет мне источник информации, я переполошилась.

— Нет! Я хочу знать всё! — возмутившись, попыталась слезть с рук Шу и пересесть в кресло, но он не позволил.

— Луиза...

— И слушать не хочу, — я замотала головой. — Не позволю так с собой поступать! — Меня прорвало, — Я хочу знать всё, что связано с дочерью, а не ту порцию полулжи, которую ты готов скормить мне для моего же блага. Не нужно мне таких благ!

— Луиза, пойми...

— Не хочу ничего понимать, — я упрямо поджала губы. — Это моя дочь! Я оплакивала своего малыша девять лет. А теперь выходит, что кто-то его просто бросил в мусорный бак у дома. Я хочу знать, что черт возьми тогда случилось. А вот после этого я отдохну.

Он зло сжал челюсть. Кровь гурсана брала свое. Деспот не хотел прогибаться под требования женщины.

— Я сейчас рискую приобрести смертельного врага, но укол хорошего успокоительного может поправить дело, — негромко высказался фарам.

— Что? Не нужно меня ничем пичкать. — Я взглянула на голоокно. — Что значит ваша фраза почти моя дочь. Как это почти?

Тагус выжидательно смотрел на Шу, ожидая его решения, и не торопился раскрывать больше рот. Мой гурсан шумно дышал и продолжал упрямо молчать.

Вытащив из кармана паспорт, я положила его на панель управления перед мужем.

— Не знаю, как у вас, а у людей брак — это равноправный союз. Верни мне, пожалуйста, мою фамилию и ищи ту, кто будет согласна жить счастливо в вакууме и ставить свои нервные клетки выше проблем своих детей.

Я опять попыталась слезть с колен Шу, но его ладони превратились просто в тиски. Прикрыв глаза, он снова шумно выдохнул.

— Отвечай на её вопросы, Тагус, — прорычал он да так, что у меня ледяные мурашки вдоль позвоночника пробежались.

— Прости ШуЭхор, но что-то я уже жалею, что взялся помогать тебе с дочерью. Мне эта сердобольность боком, кажется, лезет. Я отключаюсь, всё перешлю тебе и...

— Да хоть ты не начинай!!! — рявкнул гурсан. — Знаешь же прекрасно, что вываливать так не стоит. — Схватив мой паспорт, он спрятал его в карман. Мне казалось, Шу мелко трясло. — Говори уже, раз начал...

— Что значит, ребенок почти мой? — Теперь уже я повысила голос, но смотрела в этот момент не на фарама, попавшего под раздачу, а на мужа.