Оюта!

— Я тебе ноги вырву и в зад вставлю, если ты не пошевелишься! Мне же страшно-о-о! — эхо разносило её вопли по всему трюму.

— Доченька, — я сорвалась с места и побежала на звук.

Из-под груды хлама мне навстречу радостно выскочила личинка и повисла все на том же одеяле, разбавляя дружную компанию сородичей.

— Луиза, не паникуй, — проорал за моей спиной Шу. — Что вы, вообще, из контейнера вылезли?

Это явно было адресовано не мне.

— А нам что с этим почти трупаком там сидеть? Ждать, пока его раздует, и он взорвется? — по-детски проворчал малец. — Я так-то пиратом хочу стать, читал много и знаю, что такое ургская чума.

— Я тебе стану пиратом! — рявкнул Шу и выдернул у него трубу.

— А кем мне ещё быть? Я же приютский нелегал! — мальчонка на бегу пожал плечами.

Не таким, конечно, я его себе представляла. Совсем не таким. Боевой какой!

— Марк, неси сюда ноги! — вопило моё сокровище. — Он меня за лодыжку схватил и в контейнер затаскивает. А-а-а, отцепись, огрызок чешуйчатый!

Боги, никогда бы не подумала, что эта ругань, за которую я всё время Оюту обещала мокрыми тряпками отходить, будет мне в радость.

Живая!

Мне было одновременно и страшно до одури, и так хорошо.

Живая!

Завернув за ряд огромных металлических коробов, резко остановилась и уставилась перед собой. Картина вырисовывалась занятная. Контейнер не просто вскрыли, но ещё и опрокинули. Весьма неудачно. Потому как его дверями прижало к высокой колонне-креплению. Осталась сверху только узкая щель. Достаточная, чтобы через нее пролез маленький юркий Марк, но слишком уж тесная для моей откормленной дочурки, которая до пояса то прошла, но вот в районе зада, увы, застряла.

Она вскинула голову и, открыв рот, уставилась на меня.

— Мама! — радостный писк разлетелся по всему трюму. — Мамочка! Я же тебе говорила, Марк, она меня из любой черной дыры достанет, чтобы вставить как следует за то, что на экскурсию эту напросилась... А-а-а! — её лицо исказила гримаса брезгливости. — Мам, тут мужик меня хватает. Вытащите меня! Он взорвется скоро. У него мерзкая, шершавая потная ладонь.

— Шу! — загорланила я сиреной. — Выдерни мою дочь.

— Нашу дочь! — вредно поправил он меня. — Сила рычага, говоришь? — Шу взглянул на Марка.