Ручка выскальзывает из пальцев, ударяется об угол туалетного столика и звонко приземляется об паркет. Я подрываюсь с места, делаю несколько шагов назад и плотно прижимаюсь спиной к окну. Пальцы нащупывают прохладный подоконник, а ногти принимаются его нервно царапать.

В этот раз мужчина значительно отличается от моего первого посетителя. В разы. В десятки тысяч раз.

Он из другого мира.

Мужчина средних лет с гладковыбритым лицом и равнодушным взглядом хватает стул, на котором я только что сидела. Он пододвигает его в свою сторону и элегантно усаживается, вальяжно закидывая нога на ногу. С непроницаемым выражением лица копошится во внутреннем кармане темно-серого пальто и через секунду достает толстую сигару, облаченную в коричневую обертку. Пару мгновений орудует позолоченной зажигалкой прямоугольной формы и небрежно преподносит зажженную сигару к губам.

— Надеюсь, ты не против, — как бы невзначай ради приличия произносит он. Хотя совсем не похож на человека, которому требуется разрешение. Он делает небольшую затяжку, выдыхая легкий дым, который мгновенно растворяется в воздухе, и едва заметно кивает в сторону блокнота. — Ну, так что? Не поделишься?

Пальто. Мой посетитель пришел в пальто. И не только в пальто, но и в белоснежной рубашке с темными пуговицами. Кто сейчас носит рубашки? Лишь тот, кому не нужно изо дня в день бороться за свою жизнь.

И ногти. Я сразу же улавливаю его чистые и ухоженные ногти без единой крупицы грязи. Пальцы идеально чистые, без сухих натертых мозолей. Чистые черные волосы, без единого намека на седину, аккуратно уложены вверх и закреплены толстым слоем лака, который отражается благодаря скудному освещению ночника. А его черные туфли из темной кожи заслуживают отдельного внимания. Они натерты до такого совершенства, до такого блеска, что, если присмотреться, в них можно увидеть мое испуганное лицо.

Он не похож на человека, который отчаянно борется за жизнь. Напротив, он слишком… слишком далек от этого.

— Вы не похожи на человека, который ходит по таким местам, — мысли слетают с губ.

Он глухо улыбается, на мгновение опуская взгляд.

— Думаешь? — его ленивая ухмылка с добавкой динамита. — И на кого же я похож?

Его глаза… его глаза такого притягательного оттенка, такого знакомого серого цвета…цвета кофе с молоком…

— На человека, который имеет большое влияние, — вполне логично рассуждаю я, крепче захватывая край подоконника.

— Считаешь, человеку с большим влиянием не нужно утолять свой сексуальный голод? — его низкий голос спокойный, вкрадчивый, бархатистый. Похож на классическую умиротворенную мелодию в исполнении фортепьяно.