Я усмехнулась, получая искреннее удовольствие от того, что взъерошила перья Миры.

– Ага. Можешь отвезти меня?

– Да. Позволь только… Ох, вот ты где, Пиппа. – Мира наклонилась и подхватила котенка. – Пожалуйста, проследи, чтобы питомец не съел все в столовой. – Мира провела пальцами по мягкой шкурке, прежде чем Пиппа взяла его на руки.

Уходя, офаним с улыбкой пробормотала:

– Что скажешь, если мы пойдем будить детей, маленький Огонек?

Мира хмыкнула.

– Он ничего не ответит, Пиппа. Это животное, а не ангел.

Пиппа только отмахнулась от коллеги.

Мира снова хмыкнула, но по тому, как ее взгляд устремился к зверьку, я поняла, что она видит в нем больше, чем животное, точно так же, как считает своих неоперенных гораздо больше, чем просто учениками.

Все обитатели гильдии, будь то пушистые или пернатые, стали для Миры семьей.

Хотя я не задумывалась о биологической матери с тех пор, как узнала ее личность, я поняла, что пытаться встретиться с ней бессмысленно – она никогда не впишется в мой мир, так же как я никогда не впишусь в ее. Дело не столько в том, что я считала, будто мы должны держаться своего рода, сколько в том, что боль от разлуки с любимым человеком, должно быть, мучительна, даже если эта разлука длится всего пару десятилетий.

– Отказывались ли когда-нибудь ангелы от крыльев ради любви? – размышляла я вслух.

Мира резко вскинула голову, и ее черные локоны с серебряными нитями разлетелись вокруг ушей.

– Прости?

– Просто подумала, как тяжело влюбиться в того, кого вынужден оставить, и мне стало интересно, побуждало ли это кого-нибудь отказаться от крыльев.

Кровь отхлынула с ее лица, сделав его оттенок неотличимым от стены позади нас.

– До чего же унылые размышления для столь прекрасного утра.

– В Элизиуме утро всегда прекрасное. – Я перевела взгляд на световой люк, который простирался на всю длину коридора.

– Иногда идет дождь.