– Ты требовала, чтобы я пересмотрел дело Джареда на Совете Семи и изменил его постоянный счет, дабы ты могла его исправить. Чтобы у души Джареда появился шанс на искупление.

– И ты это сделал?

– В конце концов да. Но это не изменило того факта, что он был нефилимом, а душам нефилимов закрыт путь в наш мир. Вот почему, когда ты вознеслась и узнала, что Джаред никогда к тебе не присоединится, ты попросила меня лишить тебя серебряных крыльев.

Адам снова заерзал на стуле.

– У меня были серебряные крылья?

– Чистое серебро. И персиковые волосы, которые ты ненавидела, – сказала ama с задумчивой улыбкой. – Мы думаем, что именно поэтому твои крылья сверкают. Из-за твоего истинного наследия.

Тобиас облизнул губы.

– Мы не знали, что у вас будут черные крылья, но, когда Найя заработала первые перья, предположили, что у тебя вырастут такие же, Адам. Нам жаль, что мы солгали вам, дети, но мы лишь пытались защитить вас.

Я улыбнулась Тобиасу, поскольку Адам слишком сильно ненавидел себя, чтобы выразить благодарность.

– Тебе следовало позволить моей душе сгнить, Сераф.

Его отцы стали бледнее, чем изобилующий кварц.

– Не говори так! – отрезала я.

– Ты потеряла свои крылья. Дважды. Ты потеряла их дважды!

– В первый раз я сама попросила их сжечь. Ключевое слово – «я», Адам. Не ты. Только я. Что касается второго раза, о котором ты упомянул, ну, ничего не произошло. Я потеряла перья, а не кости крыльев. И знаешь что? Я не только верну их все, но и сделаю это раньше тебя. – Я вздернула подбородок, побуждая его ответить.

– Это вызов?

Не опуская подбородка, я произнесла:

– Возможно.

На щеке Адама вновь появилась ямочка. От ее вида сердце заколотилось быстрее, и я стала опасаться, что моя кожа вспыхнет блеском, заставив меня испытывать неловкость перед нашими родителями.