Светлый фон
Ton sac! Balances ton sac! Твоя сумка! Отдай сумку!

Рывок плеч Аиши заставил меня соскочить с мотоцикла, который я припарковал в тени.

Когда парень в лыжной маске, сидевший сзади, выхватил нож и спрыгнул, я бросился на дорогу. Водитель увидел меня сквозь прорези маски и крикнул своему другу, чтобы тот поторопился, но я уже настиг их.

Я ударил ногой по мотоциклу, отчего водитель слетел на землю. Ярость ударила мне в виски, и я бросился к его другу, который развернулся и накинулся на меня с ножом для стейка. Схватив его за запястье, выкрутил так сильно, что его кости треснули в нескольких местах.

Бандит вскрикнул.

Нож звякнул.

Я отбросил орудие, когда кулак врезался мне в почки, выбивая дыхание из легких.

– Kaskaseem tobahat, – прорычал я, сжимая горло стонущего подонка, затем развернулся, схватил второго за поддельную брендовую футболку с изображением Мухаммеда Али и столкнул их лбами так, что негодяи вскрикнули. Прежде чем кровь, хлынув из носов, успела забрызгать мне обувь, я толкнул их обоих на землю.

Kaskaseem tobahat

– Я в-вызвала п-полицию. – Аиша прижала одну ладонь к животу в защитном жесте, а другой так сильно трясла телефоном, что ее локоть покачивался вверх-вниз. – Merci.

Merci

Она была высокой, выше, чем я мог себе представить с того расстояния, на котором держался. Тем не менее я на целую голову выше ее. Найя часто шутила, что я перестану расти, только когда завершу крылья. Полагаю, мы это узнаем, как только половинка моей души заработает недостающие тридцать два перышка… Я ждал ее, прежде чем отправиться за своими тремя.

Аиша ни разу не моргнула с тех пор, как я повернулся к ней. Как и я.

– Мы?.. Мы знакомы? – Над ее носом, где лоб чуть выступал так же, как и у меня, пролегла бороздка. А я-то думал, что просто заработал шишку после слишком частых драк.

– Нет. – У меня запищал телефон, но я не полез в карман, загипнотизированный незнакомкой, часто занимавшей мои мысли с тех пор, как я увидел ее лицо на экране телевизора в Чикаго.

– Кто вы? – Ее глаза, такие же зеленые, как у меня, сверкали в желтом свете, падающем с автобусной остановки.

– Personne. – Никто. Когда зазвучали полицейские сирены, мои крылья раскрылись, и я сделал шаг назад.

Personne Никто