Мероприятие было простым и проходило на маленьком кладбище в пяти милях от города. Похороны организовали в течение дня после официального объявления о смерти. У нас нет тела, поэтому нет и гроба — чертовски трудно найти прах вампира-полукровки среди обломков после пожара в квартире. Но его отец, Лео Форрестер, хотел поставить небольшой мемориал. Ему нужна была вера в то, что его сын обрел покой, даже несмотря на то, что Алекс погиб, борясь с самим собой. И как еще можно предложить мертвым посмертный покой, если не древний ритуал погребения, призванный утешить живых?

Так хотелось ощутить утешительные капли дождя, когда следовала за Лео по кладбищу, но дождь раскрыл бы меня любопытным глазам всех, кто считал меня мертвой. Мы все были в большей безопасности благодаря фокусу, который придумал Вайят, и я согласилась.

Сонный священник уже стоял рядом с простым мраморным надгробием-плитой на земле. На надгробии над датами рождения и смерти выгравирована надпись: «Александр Форрестер, любимый сын, лучший друг». Это все, что мы могли себе позволить. Часть меня хотела чего-то более грандиозного, чтобы показать, что он был здесь и затронул наши жизни. Но другая часть меня знала, что этого достаточно, возможно, даже больше, чем необходимо. И не стоило тратить деньги на сентиментальность.

Тем более сейчас, когда мы с Вайятом оба остались без работы.

Лео остановился напротив священника. Вайят Трумэн, мой напарник и друг, стоял слева от него, как мы и договаривались. Я пристроилась справа от Лео и коснулась его локтя, чтобы напомнить о своем присутствии. Священник кивнул обоим мужчинам и начал читать молитву. Он не игнорировал меня. Благодаря осколку оранжевого кристалла и договоренности с магом по имени, Брут священник не мог меня видеть. Никто не мог меня видеть, благодаря заклинанию невидимости, содержащегося в кристалле.

Не слушая слова молитвы, я закрыла глаза и сжала в руке простой серебряный крестик на тонкой цепочке, что висел у меня на шее. Это был подарок Алекса своей лучшей подруге Чалис. Я попыталась вспомнить лицо Алекса, которого знала короткое время, — дружелюбные голубые глаза, широкие плечи, невинная улыбка, так не подходившая двадцативосьмилетнему студенту-медику. Я некоторое время наслаждалась этими воспоминаниями, пока они не наложились на другие. Волосы с серебристыми крапинками, радужные глаза, маленькие клыки, пронзившие его нижнюю губу. Он плакал и умолял меня его убить.

Это произошло чуть больше недели назад. Я выстрелила ему в затылок. Просто еще один грех в длинном списке, который никогда не смогу искупить.