удивлением. Они не понимали смысла моих действий. Даже Айзен

спросил, зачем я это делаю. Ведь мертвым уже все равно.

– Раз все равно, то почему вы своих не свалите в общие ямы? –

хмуро ответила я.

Он больше не стал задавать вопросов и другим не позволил.

А у меня было чувство, что я хороню своего феникса. Каждый

цветок – это перышко из его крыльев. Каждый похороненный Темный

– это частичка моей личной Тьмы.

Когда все закончилось, я долго смотрела на вчерашний пустырь, покрытый теперь десятками холмиков. Глаза щипало от слез, но

вместе с тем я чувствовала себя так, словно закрыла дверь в свое

прошлое. Моя темная сущность осталась там – за этой дверью. Теперь

внутри меня горел ровный и сильный драконий огонь.

На следующий день после погребения Айзен сообщил, что мы с

ним отправляемся в столицу.

– Твой отец знает? – спросила я, имея в виду обряд Единения.

Он усмехнулся:

– Я не говорил. Но сделать сюрприз вряд ли получится. Наверняка

ему уже доложили.

В том, что возле Айзена всегда крутятся королевские шпионы, я

даже не сомневалась.