нелегитимным, и вовсе взбесился. Разгромил свою спальню, выгнал

слуг и даже пытался покончить с собой. А потом закрылся у себя в

покоях и пригрозил, что убьет любого, кто посмеет туда войти.

Что интересно, Айзена он ни в чем не обвинял. Наоборот, признал

его своим законным преемником. Этого же мнения придерживался и

совет.

Одна королева настаивала на расследовании. По ее приказу была

создана комиссия из десяти дознавателей, которые начали

допрашивать всех, кто был причастен к состоянию короля.

Мы с Драмиэлем ждали, когда они прибудут в Академию, и

сочиняли нашу собственную версию событий. Ведь говорить о

фениксе было нельзя.

Ортред тоже ни словом не обмолвился ни о фениксах, ни о темной

магии, ни об артефактах, которыми так хотел владеть. По крайней

мере, к нам такие слухи не поступали.

С Эльсаниром я встретилась еще раз. Он ведь тоже получал вести

из дворца и знал, что в рассказах отца нет ни слова о фениксах. А

значит, либо я вру, либо бывший король.

– До начала занятий еще полно времени, – сказал Эль. – Я

отправлюсь в столицу, и сам все выясню.