– Я оказалась в приюте Артура Хилла, – ответила я, запутавшись в ситуации. – Если меня помог удочерить сам Дардан Хилл, то почему никто не подумал наведаться в приют его же дедушки?

Описанное с одной стороны звучало логичным, но с другой – очевидное объяснение разваливалось на куски, словно где-то закралась ложь, разрушающая всё.

– Мы наведывались, дорогая. Дардан Хилл был первым, к кому я обратилась. Так как у него хранились образцы твоей ДНК, а это требовалось для расследования. Тебя не было в приюте. Это проверяли несколько раз на протяжении полутора месяцев.

У меня зазвенело в ушах, а голова загудела от напряжения. Я ощутила себя неспособной сложить простые части в единую фигуру, в нужный ответ. Казалось, я не видела чего-то в упор, и это чувство вызывало медленно накатывающий гнев.

– Я немного изучала тему… происшествий с кровью теневых, – неловко откашлявшись, заговорила Сирша. – Убийство и пожар произошли в июне, верно?

– Да, – подтвердила Хелен.

– Кассия, – в смятении позвала подруга. – Это странно. Ты говорила, что попала в приют сразу после пожара. Я помню, что у тебя был ожог на руке, на месте ахакора. Но ты попала в приют в середине осени. Между пожаром и твоим появлением там прошло несколько месяцев.

Жнец.

Я не помню.

Я думала, он сразу же оставил меня в приюте. По крайней мере, по снам так казалось. Но теперь отчётливо ощутила, что какой-то промежуток жизни в моей памяти был вырезан. Кто-то стёр часть и соединил концы, будто ничего не случилось. Чашка в моих руках затряслась, и я торопливо поставила её на блюдце. Сирша выглядела напуганной, а Хелен обеспокоенной.

Он забрал мои воспоминания.

Что Жнец делал со мной три-четыре месяца? Где держал?

При этих вопросах меня затошнило.

– Я ничего не помню, – хрипло призналась я. – Ничего… ничего… ниче… прошу прощения, Хелен, за то, что заставили вас мысленно вернуться в те дни, – мой голос стал сухим, безжизненным, когда мне удалось оборвать повторы. Внутри продолжала бить дрожь, но внешне я взяла себя в руки.

– Дорогая, мне так жаль, если я могу чем-то тебе помочь, мой сын искренне хотел…

– Нет, мне ничего не надо, – возразила я. У меня не было права ворошить прошлое и напоминать Хелен о пережитой боли. И тем более мне не нужны их деньги или дом. – Мне требовались лишь ответы. И вы мне их дали. Ещё раз прошу прощения.

Я поднялась резче, чем хотела, и стул едва не упал. Старалась выглядеть спокойной, но движения выходили скованными, временами дёргаными. Никак не удавалось взять под контроль лицо и выдавить улыбку, а не гримасу.