Мария и сама не понимала, какое она производит сногсшибательное впечатление. В одной нижней рубашке из темно-зеленого шелка, с распущенными волосами, тоненькая и изящная, совсем юная в свете свечей… Иоанн даже рот открыл.

Он тут стоит, весь такой, внушительный, в ночной рубашке и колпаке, и Мария перед ним… последние годы он в ее кровать и не приходил, считай. Так, пару раз в неделю, надо же ему где-то выспаться?

Но чтобы вот так, стоять и разглядывать свою супругу? Смотреть на изгибы ее тела под тонкой тканью и откровенно облизываться?

Иоанн почувствовал, как у него все напряглось, запульсировало…

– Мария…

– Слушаю?

– Я надеюсь, что эту ночь мы проведем вместе? В знак примирения?

Мария открыла рот. Закрыла. Как-то приличных слов у нее не было, а неприличные при всех дамах произносить не хотелось.

Иоанн решил, что дело «на мази», шагнул вперед и протянул руку.

– Идем, дорогая. Эрры, все свободны…

И так недвусмысленно повернулся в сторону спальни.

Мария, словно в дурном сне, смотрела, как выходят все эрры. Как Иоанн берет ее за руку своими пальцами, напоминающими свиные сардельки, и тянет к спальне… и тут терпение у женщины закончилось.

– Ах ты ж…!!!

Последующая тирада была незнакома Иоанну. Откуда приличному королю такие слова-то узнать? А вот Мария Ивановна в налоговой и не такое выслушивала!

– Да я тебя… и… через… и в…!!! Значит, как любовь, так это Диана, … и…!!! А пар спустить, … и… так и я сойду?! – Морской загиб Петра Первого, конечно, был изящнее, но Мария брала экспрессией.

Иоанн так ошалел, что даже не успел дернуться. Мария просто развернула его к входной двери в покои и что есть сил толкнула в спину. А сил там хватало.

Иоанн сделал несколько шагов к входной двери, получил еще один сильный толчок и вывалился в коридор. И дверь захлопнулась, крепко приложив его по спине.

– Эээээ?

Придворные эрры смотрели абсолютно бараньими глазами.

В дверь изнутри ударилось что-то тяжелое.