Раньше он бы закричал на меня, отругал за такой поступок, но сейчас Рушан говорит устало, с разочарованием в голосе, и это даже хуже. Лучше бы он злился на меня, как в детстве. Мне стыдно, и я молчу, не зная, что на это ответить. До этого момента я ни разу не подумала о таком варианте. Я не хотела, чтобы Айла и он оставались в опасности. Мне казалось, что я помогаю и защищаю их в первую очередь, отсылая в безопасное место. Но каково это в действительности для моих близких? Может, мой поступок защищал не их, а меня и мой эгоистичный страх перед болью, которую я могу испытать, если с ними что-то произойдёт? Им уже пришлось пережить его не один раз. Они потеряли королеву и короля, меня, Азара и Дария…

Сжимаю кулак, выкидывая эти мысли. Я не могу исправить содеянного, но могу научиться больше так не поступать с ними. И я даже не успела подумать о других желаниях, что могла бы попросить у Рушана, если бы не растратила свой шанс так бессмысленно.

– Если бы у меня был выбор, я бы хотела попросить тебя о чём-нибудь другом, – признаюсь я, чтобы сгладить обстановку.

– О чём бы ты попросила? – Рушан всё ещё серьёзен, но, как и я, пытается перевести тему в другое русло.

Мой взгляд мечется, я не могу решить, что именно хочу, а то, что, мне кажется, я хочу, не могу произнести вслух.

– Я выполню твоё желание… одно. В качестве моего извинения, – уклоняюсь я от ответа и надеюсь, что он примет моё предложение, и мы сможем вернуться к тем более-менее спокойным отношениям, что у нас сформировались.

Слишком явно облегчённо выдыхаю, когда он соглашается.

– Назови меня по имени.

– Что? – не понимаю я.

– Это моё желание, принцесса. Назови меня по имени, – упрямо повторяет Рушан.

Это желание настолько простое, что я глупо смотрю на собеседника. Что может быть проще? Но когда я пытаюсь, из горла не вырывается ни звука, словно лёгкие сдавило, а горло пересохло. Да это же так просто! Моё дыхание спотыкается о слишком сильное сердцебиение, я не понимаю, что происходит с моим телом. Чем больше я пытаюсь выдавить из себя его имя, тем тяжелее становится моё дыхание, которое я всеми силами скрываю. А Рушан терпеливо ждёт.

Я не знаю, какого чёрта делаю, рука сама тянется к его лицу, чтобы поправить прядь волос, которая вот-вот попадёт ему в рот. Я, кажется, не думаю вовсе, а делаю это бессознательно, как абсолютно обыденное действие, хотя оно таковым не является. В глазах Рушана появляется несвойственный ему испуг, когда я убираю прядь, но пальцами касаюсь его щеки.