И тут ревность и ненависть к ней улетучились. Исчезли, словно их и не было. Мелита никогда не знала Рэндалла по-настоящему. Никогда не видела его истинную натуру. Она придумала себе идеальный образ принца и любила его.

Аврора, напротив, знала настоящего Рэндалла. Знала всех его демонов, все его недостатки и слабости, все изъяны характера. Она принимала его таким – неидеальным, настоящим – и таким же любила.

– А еще Рэндалл, как никто из моих знакомых, тяготел к творчеству. Он обожал музыку, играть на фортепьяно и скрипке.

Снова неверно. Рэндалл не любил играть на музыкальных инструментах. Он рассказывал, как был счастлив, когда дедушка разрешил ему бросить изучение музыки.

– Но больше всего Рэндалл любил рисовать…

Аврора спохватилась. Вот он, нужный момент.

– Да, это я знаю. – Она улыбнулась уже более открыто. – Он мог рисовать с ночи до утра. Я вам кое-что принесла. Один из последних его рисунков. – Она протянула удивленной Мелите тубу.

Девушка открыла крышку не с первого раза. Ее руки заметно дрожали. Когда развернула свиток с портретом, она снова заплакала.

– Он так прекрасен… – Мелита всхлипнула, ласково проводя пальцами по линиям рисунка.

Аврора почувствовала укол вины за то, что вручила ей работу другого художника.

Но Мелита даже не поняла этого.

– Спасибо вам, княжна Аврора, – с искренним воодушевлением поблагодарила Мелита. – Что я могу для вас сделать?

Аврора потупила взор.

– Для меня будет большой честью, если мы станем добрыми приятельницами… Я ведь за два с половиной года жизни в Ардене так ни с кем из женщин и не сдружилась. Все из-за моего грубого нрава. – Она добавила в голос нотки досады и сожаления.

– Что вы, княжна! Вы замечательная. Я буду только рада стать вашей подругой. – Мелита улыбнулась сквозь слезы.

Вдох. Выдох. Несмелая улыбка тронула губы Авроры, а в глазах появился восторженный блеск.

– Спасибо вам, леди Мелита.

– Зовите меня Мэл. – Она крепко обняла Аврору за плечи, и та с сочувствием похлопала ее по плечу.

Ревности не осталось. Но сердце теперь разъедала вина перед Мелитой и перед тем, чьи чувства она так вероломно предала.

Когда Мелита ушла, Аврора убедилась, что ее никто не видит и не слышит, и горько расплакалась, прижимая ладонь ко рту.