– Что ты здесь делаешь? – Рука Закарии дрогнула от желания коснуться рукояти кинжала, пристегнутого к поясу. Он не боялся его, как раньше. Сейчас его переполняла только ненависть.

Абиль сделал шаг навстречу.

Закария застыл как каменное изваяние. На его лице не дрогнул ни один мускул, но Абиль наверняка слышал рев крови, что мощными волнами стремилась по венам к бешено колотящемуся сердцу.

– Не переживай, юный адепт, я пришел не по твою душу. Уже нет.

Закария молчал, лихорадочно соображая, что делать.

Наброситься на него с кулаками? Он понимал, что не соперник опытному Мастеру.

Уйти? Тоже не мог.

Он словно околдованный смотрел на заклятого врага и пытался запомнить каждую золотистую крапинку в радужках его глаз, чтобы потом в красках представлять, как он эти глаза закроет раз и навсегда.

– Я слышал, ты сегодня проходишь последнее испытание.

– Да. – На лице Закарии появилась безумная улыбка. – Начинай отсчитывать дни до своей кончины, Абиль. Я приду за тобой, как только стану мастером. Вырву твое сердце и сожгу на ритуальном костре во славу своих предков. Выпью всю твою кровь, пропитанную страхом и мольбой о пощаде.

Абиль на его угрозы отреагировал очень странно. Он перевел пытливый взгляд на Закарию и долго всматривался в глубину его глаз, будто пытался найти там ответ на какой-то неведомый вопрос. Затем он отвернулся и громко выдохнул.

Закария недоумевал, что творится на уме у этого чудовища. Казалось, Абиль хотел что-то сказать. Он умело маскировал ауру, но от адепта не укрылись едва заметные колебания, как будто ее носитель сражался с сильными эмоциями.

Наконец, будто смирившись с чем-то, Абиль закрыл глаза и сказал:

– Ты идешь неверным путем, Закария – сын Ханари.

Закария резко вдохнул, почувствовав резь в легких и слабое головокружение.

– Ты повинен в смерти моих родных и заплатишь за это!

– Я не пытаюсь искупить вину, Закария. Я просто… – Он замолчал и плотнее запахнул полы красного халата с широким белым поясом, символом мастера.

– Что?

– Я не хочу, чтобы ты повторил мой путь.

Закария подошел к Абилю вплотную. Он был почти на голову ниже, но это не мешало ему смотреть на врага снизу вверх с презрением и ненавистью.