– Холланд прислал письмо. – Голос Атару звучал безэмоционально, что было обыденным для служителей. Из-за зелий, что они пили годами, все чувства притуплялись. Оставались лишь старые отголоски настоящих эмоций. Тени. – В этом письме он поведал мне о некой Тине.

Знакомое имя вырвалось из плена, куда заточил его Закария, и пошатнуло стены, которые он выстраивал последние пять месяцев нахождения в храме. Он запрещал себе даже мысленно произносить это имя, а теперь оно звенело в ушах погребальной песней.

– Зачем? – только и сумел выдавить он дрожащим шепотом.

– Закария, ты хорошо понимаешь суть испытания, которое тебе предстоит сегодня пройти? Я говорил Холланду, что тебе опасно находиться вне храма. Мы смогли бы защитить тебя даже от мастера Верховного храма. Но он не слушал. Потом, когда у тебя был шанс оставить месть и выбрать спокойную жизнь, не слушал нас ты. А теперь… выдержишь ли ты?

Закария понимал, что в словах Атару был смысл.

Ученики, проживавшие здесь, были практически оторваны от жизни, ни к кому не привязаны, даже к родителям, и поэтому во время Вторжения не теряли ничего важного. Жажда власти, тяга к искусствам, чревоугодие, гордыня, любовь к семье – то, что могло помешать служению Ордену, то, с чем они расставались за право стать служителями.

Самое дорогое – любовь к своей семье – у Закарии бы не отобрали. Ведь именно она привела его в Орден. Любовь к семье и жажда мести заставили его идти дальше и в двадцать лет принести клятву Верховному мастеру.

А любовь к… ней, наоборот, ставила его верность Ордену под сомнение. Ради нее он готов был отказаться даже от мести. Такую слабость в нем уничтожат на корню.

– Учитель Атару, я справлюсь. Я забыл ее и без Вторжения, – хладнокровно сказал Закария, и то была правда.

Переступив порог храма, он не думал о Тине. Запрещал себе любую мысль, которая связующей цепью привела бы его к ней.

Он сможет пройти испытание. Возможно, ему даже сохранят воспоминания, заблокировав лишь чувства к тихой, нежной северянке. Он готов был заплатить и эту цену, только бы не забирали все целиком.

– Закария, даже если потребуют самую высокую плату за служение Ордену, ты должен без колебаний согласиться. Ты понял меня?

– Да, учитель.

– Тогда иди готовься. Скоро мы отправимся на пятый уровень.

Закария вернулся в свою келью. Здесь было холодно и сыро, в сравнении с «солнечными» этажами, где в просторные коридоры с высокими потолками сквозь витражные окна проникало осеннее солнце. Он подвязал черную тунику, доходящую до середины бедра, красным поясом – символом адептов-учеников. Скоро этот пояс сменится черным, тем, что носили все служители.