Алан смотрел перед собой пустым взглядом, будто не понимал, куда пришел и зачем, но при виде младшего сына замер. Закария остановился вместе с ним и по привычке втянул воздух, прикрыв глаза. Как будто забыл, что утратил эту способность, и хотел прочесть ауру старого короля. Однако Рэндаллу не требовались способности адепта теней, чтобы разглядеть во взгляде отца непередаваемые тоску и боль.

Алан что-то прошептал, сжимая ладонью край камзола.

– Сынок, – прочел по его губам Рэндалл и подавился воздухом.

Отец никогда не называл его так.

Рэндалл бы так и стоял как вкопанный, глядя на Алана и пытаясь понять свои чувства, вызванные встречей с отцом, но зал стремительно наполнялся гомоном взволнованных голосов.

– Отец! Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя перенапрягаться! – Артур продолжал мастерски играть роль заботливого любящего сына. – Тристан! Ты для чего привел отца, он ведь очень слаб?

– Довольно, Артур! – громко приказал Алан и тут же поморщился, будто это причинило ему боль.

Артур замолчал, и с его лица наконец-то слетела маска, выдавая истинные чувства: злость, тревогу и страх.

Закария помог королю подойти к круглому столу, а слуги заблаговременно подвинули стул. Алан сел поодаль от Артура и представителей Юга – поближе к Рэндаллу.

– Уважаемые члены Совета и свидетели! – начал он таким усталым голосом, словно его только что подняли из постели. Может, так оно и было. – Я Алан Вейланд, король Южного королевства. Треть из вас знают меня в лицо, поэтому, думаю, доказывать истинность своей личности мне не придется. – Он покосился на Артура. Его слова наверняка поняли лишь единицы, но Рэндалл сразу догадался: Алан намекал на то, что Артур выдавал за короля самозванца. – Я догадываюсь, что вы обсуждаете, но хочу выдвинуть свои обвинения.

– Отец, ты выпил лекарства? Тебе снова нездоровится? – Артур снова предпринял попытки выдать Алана за больного. – Тебе нельзя волноваться.

– Замолчи! – Арон поднялся с места для свидетелей и, приблизившись, встал позади стула отца, будто охраняя его.

– Спасибо, сын, – тихо отозвался Алан. – Я свидетельствую, что мой сын, Артур Вейланд, узурпировал трон!

Шквал изумления и возмущения прокатился по залу, словно рокот летней грозы, предвещающей ужасный ливень. Люди уже не просто перешептывались, а выражали недоумение и негодование вслух. Даже король Элас, который наблюдал за происходящим с лукавой улыбкой, нахмурился.

Стефан пытался призвать людей к спокойствию, но на его лице отражалась растерянность, а взгляд то и дело устремлялся к Артуру с немым вопросом.