– Значит, с ботаном, да? С этим хилым девственником?

– Тише, Егор! Давай поговорим. Давай позвоним Соне.

– Соне? Плевать! На меня! Соне! Она просто хочет запихнуть меня в психушку, и все! Ждет повода и что-то там трындит про то, что я стану как отец.

Мне кажется, что Егор плачет. По крайней мере, его тело подрагивает, а лицо мокрое от слез или пота. Он хорошенько поработал, разбивая домкратом окна машины.

– Что вылупилась? Сонечка у нас ненавидит мужиков, не слышала такого? Папочка Соню обижал. Братик Соню обижал. – Егор смеется.

Я чувствую знакомый запах духов и сигарет и оборачиваюсь, уже прекрасно зная, кого там увижу.

– Да она была бы рада запихнуть нас в дурку, в палату на двоих. Думаю, она уже даже денег отложила на ВИП-номер до конца нашей жизни!

Колчина стоит за моей спиной и в ужасе смотрит на брата.

– Ментов вызвали? – невнятно спрашивает она.

– Д-д-да, – всхлипывает Рита.

Соня спускается с крыльца, вскинув подбородок. Как Серсея, гордо шествующая мимо порицающей ее толпы.

– Сядь в мою машину, поехали, – сухо говорит Соня брату.

Он качает головой. Делает шаг, второй, а потом открывает дверь своей тачки и садится за руль.

– Егор, выходи немедленно! Тебе нельзя!

– Сюда доехал и обратно доеду. Че ты, Сонь, ну? Иди пока пожалуйся маме, что братик опять дерется. И пожалей Асечку, что ее обидел Егорка, а?

– Егор, пожалуйста! Не заводи мотор. Я прошу. – Соня не плачет, но слышать ее отчаянный голос больно. На последних словах он ломается.

– А я далеко не поеду, малыш.

Я слышу их разговор, потому что успела подойти ближе, оставив за спиной толпу зевак.

– Егор! Не надо… – Она начинает рыдать.

Я никогда не видела ее такой, да и никто, кажется, не видел.