Мы шли ещё около десяти минут, петляя между домами, усыпанными бриллиантовыми осколками, пока не оказались где-то на краю района меж столпами-рёбрами. Там рядами тянулись крытые лавки и шатры, напоминая рынок Луга: в одном месте, судя по ароматному дыму и выстроившейся очереди, продавалась копчёная кукуруза, а в другом драконы выдыхали голубое пламя из уст, глазируя гончарную глину прямо на глазах у прохожих. Городскую суету заглушала музыка – тальхарпа и кантеле[18]. А ещё всюду что-то двигалось и катилось: телеги, похожие на человеческие, но без извозчика; гигантские железные колёса, прикреплённые прямо к стенам домов; кузнечные печи под ними, плюющиеся пурпурно-рыжими искрами. От последних воздух раскалялся добела, и мне пришлось спрятаться за Соляриса, чтобы не задохнуться от облака плывущего жара.

Возле одной из таких печей ритмично стучал молотом по наковальне крепкий мужчина, на три головы выше среднестатистического человека. Там же стоял деревянный прилавок, ломящийся от изделий из меди, стали и серебра. Я взглянула на горделивое лицо Соляриса и поняла, что он и правда не знал, куда отправился Кочевник, – просто догадался. Это было несложно – в каждом мало-мальски населённом пункте, в котором мы останавливались по пути в Сердце, Кочевник первым делом заглядывал в лавку местного кузнеца, чтобы наточить топор и прикупить (украсть) что-нибудь получше.

Однако Сильтан сказал, что драконы больше не куют оружие. Что же Кочевник тогда так внимательно рассматривает, прилипнув к прилавку и даже не замечая, как мы остановились прямо за его спиной?

– Решил научиться прясть?

Жестом попросив Соляриса подождать, я тихо подкралась ближе к Кочевнику и легко заглянула ему через плечо. Тот вздрогнул и выронил на прилавок веретено. Из берёзы, но с крепкой серебряной головкой и шейкой. Благодаря тонкой резьбе, образующей кольца вдоль тела, было проще работать с шерстью и не терять нить. Столь изящное и продуманное приспособление предназначалось для истинных мастериц – только тем, кто прядёт искусно и с пелёнок, такие веретёна и были по карману.

– Ничего я не решил! – окрысился Кочевник тут же, стоило мне только немного подглядеть за его более нежной и ранимой стороной, которую он прятал под грубостью точно так же, как прятал под раскрасом Медвежьего Стража свой юный лик. – Просто время коротал, ждал, пока вы доползёте досюда, слизни. Хочу жрать. Эй, ящер, здесь есть где-нибудь худо-бедно приличная таверна, где можно хорошенько надраться?

– Почему бы тебе не купить его? – спросила я, придержав Кочевника за бобровую накидку, когда он навострился от прилавка к Солярису, ждущему нас у механических колёс. – Это веретено наверняка понравилось бы твоей сестре, Тесее.