В воздухе повис недобрый запах огня и шторма.

Давая себе время привыкнуть к присутствующим, а им – время привыкнуть ко мне, я покосилась на Сола. Не то он был настолько уверен в моих политических навыках, не то уже успел смириться с любым исходом, но лицо его оставалось абсолютно расслабленным, будто еще чуть-чуть – и он даже улыбнется. Но взгляд, тем не менее, сохранял остроту; пронзительный, сторожащий, как у настоящего королевского зверя. По одним губам его я прочла: «Делай, что должно».

Настал тот момент, который ждали поколения драконов и людей. Тот момент, когда я могу превзойти королеву Дейрдре… Или окончательно опорочить ее.

– Да будет долог и славен ваш век, драгоценная госпожа Рубин!

Я собралась с мыслями, глубоко вздохнула, чтобы заговорить и поприветствовать собравшихся, но Шэрай опередил меня. Массивный широкоплечий дракон с длинными черными волосами и ветвистыми рогами поднялся из-за стола и едва не опрокинул его, пока протискивался мимо сородичей к моему помосту. Он что-то тащил за собой в одной руке, – нечто огромное, как хозяйственная телега, и невероятно тяжелое, судя по грохоту, с которым Шэрай поставил это на пол. То оказался сундук из железа и золотых пластин, который сам по себе стоил больше, чем все украшения Медового зала. Однако внутри он оказался и того дороже, доверху набитый драгоценными камнями. Гвидион восторженно заахал, и Ллеу пришлось схватить его за пояс, чтобы не дать тому прыгнуть на сундук с разбегу.

– Чистейшие самоцветы из глубин Сердца. По одному камню от каждого сородича, – произнес Шэрай, разведя руками над открытым сундуком, нутро которого сияло так, что запросто могло осветить собою целый зал, погрузись он прямо сейчас в кромешную темноту. – Драконы никогда не заявляются в чужие владения с пустыми руками, тем более когда их зовет королева людей и когда они хотят извиниться.

– Извиниться?..

– Драконы умеют признавать свои ошибки, и мы ошиблись, когда попытались принести вас, драгоценная госпожа, в жертву Великому Солнцу по воле Сенджу. Вы должны знать, что Детоубийца, Ядовитый и Заклейменный – отныне это все титулы, которыми он известен. Наши сердца больше не бьются ради него, но они все еще бьются в память о детенышах, коих он погубил, и о вас, королеве, оказавшейся в шаге от той же погибели. Позор нам и нашим предкам…

– Не надо. – Я прервала кланяющегося Шэрая, встала с места и шагнула к нему на самый край платформы. – Вы вовсе не опозорены. Этот позор лежит на Сенджу и моем дяде, принце Обероне. Они оба совершили непростительную мерзость по меркам обоих народов. Как Хозяйка Круга, я тоже раскаиваюсь за всю учиненную ими боль. Простите, если сможете. От имени всех людей, что были, есть и будут после.