Джексон тем временем кладет тело Зевьера на землю в нескольких футах от Флинта и валится рядом. То же самое делает и Иден. Она пытается сохранять внешнее спокойствие, но я вижу муку в ее глазах, когда она смотрит на Зевьера, и понимаю, что она испытывает не только физическую боль.

На меня давит и собственная душевная боль, когда я впервые после смерти Зевьера смотрю в лицо друзьям.

Я чувствую себя такой виноватой, что мне тяжело смотреть им в глаза, но я должна. И я встречаюсь с каждым из них взглядом и говорю:

– Мне так жаль. Мне не следовало втягивать вас в мои проблемы.

Я гляжу на изувеченное тело Зевьера и задыхаюсь от горя.

– Я не могу вернуть Зевьера к жизни. Я бы, не раздумывая, поменялась местами с ним и с любым из вас, если бы могла. Простите меня, мне так жаль.

– Это не твоя вина, – говорит Джексон, голос его звучит хрипло, в глазах читаются усталость и мука. – Это я настоял, чтобы мы отправились сюда. Я не пожелал слушать тебя, когда ты высказала свои сомнения. Это я виноват во всем. Если бы я только…

– Перестаньте, перестаньте оба, – рявкает Мэйси, вытирая ладонями слезы со щек. – Вам не за что извиняться. Мы все приняли решение отправиться сюда. Мы все знали, на какой риск идем – знали куда лучше, чем Грейс, поскольку в детстве нам всем рассказывали о Неубиваемом Звере. Но мы все равно решили попытаться.

Слезы текут и текут по ее лицу, она откашливается и вытирает их снова.

– Мы прилетели сюда и напали на это бедное существо, потому что сказали себе, что тем самым мы предотвратим нечто худшее. Мы сказали себе, что делаем благое дело, хотя все в нем было не благом, а злом. И вина за это тоже ложится на нас всех. Мы играем с магией всю нашу жизнь. Мы творим заклинания, меняем обличья и даже сотрясаем землю, – тут она смотрит на Джексона, – когда нам заблагорассудится. Но мир, в котором мы живем, и наши привилегии сопряжены с ответственностью, о которой мы узнаем в школе, но о которой по-настоящему не задумываемся, пока нам не приходится задуматься.

Она глядит на Зевьера, и мне кажется, что сейчас она зарыдает, но тут она расправляет плечи и смотрит всем в глаза – всем, кроме меня.

– Мы – все мы – забыли об этих уроках, когда решили явиться сюда и взять на себя роль Бога и в том, что касалось Хадсона, и в том, что касалось Неубиваемого Зверя, и даже в том, что касалось наших собственных жизней – несмотря на то, что моя кузина умоляла нас этого не делать. И вина за это лежит на нас всех, нам придется с этим жить и мучиться еще очень долго.

Она откашливается еще раз.