В какой-то книге я читала, что некоторые оборотни способны залечивать свои раны, когда магия преображает их тела и они переходят в другую ипостась. Значит, есть крошечный шанс на то, что, превратившись в горгулью, я опять смогу летать.

И я решаю рискнуть и меняю обличье.

Меня охватывает облегчение, когда я осознаю, что мое крыло вернулось в норму, и взлетаю. Это не самый лучший взлет, поскольку держать «комету» теперь так больно, что по моим каменным щекам текут слезы. Но до линии ворот мне остается всего пять ярдов, и я лечу, лечу.

Глава 119. Девушки-горгульи делают это с достоинством

Глава 119. Девушки-горгульи делают это с достоинством

Не успеваю я пролететь и нескольких футов, как что-то раздирает мою спину, и я чувствую нестерпимую боль. Острые когти обхватывают мою руку и с такой силой тянут меня к земле, что я не могу сопротивляться.

Я несусь вниз, и мое каменное тело врезается в землю, при этом «комету» я держу под мышкой. Я смотрю на линию ворот и едва не плачу, когда понимаю, что до цели осталось всего несколько ярдов. Так близко.

Я и без того не могу сдвинуться с места, а тут еще Вайолет с ее заклятием, из-за которого мои руки и ноги обвивают лианы, притягивая к земле, а «комета» уже так вибрирует и так раскалена, что я чувствую непрестанную чудовищную боль.

До меня, словно сквозь вату, доносится шум с трибун, но я понятия не имею, чего именно они хотят – чтобы Испытание остановили или чтобы меня казнили за то, что посмела посягнуть на неприкосновенность их любимого Круга.

Симона пытается отобрать у меня мяч, а Коул смеется.

– Не трудись, – говорит он ей, кивком показав на стадионные часы. – Она держит его уже сорок пять секунд. Когда он ее убьет, она проиграет.

Он поворачивается ко мне, и злорадный блеск в его глазах с каждой секундой становится все более мерзким.

– Наверное, это адская боль, да, Грейс? Отпусти мяч. Станет куда легче, если ты просто сдашься.

– Иди в жопу, – отвечаю я. – Я не доставлю тебе такого удовольствия.

Он ухмыляется.

– Я надеялся, что ты так скажешь. – И бьет меня кулаком в лицо.

Остальные тут же решают, что сезон охоты открыт, и набрасываются на меня. Куинн – теперь уже в человеческом обличье – хватает мою свободную руку, дергает ее назад, и мне кажется, что он вот-вот ее отломит.

Дельфина ударяет меня хвостом по лицу, и кровь стекает по моему горлу и душит меня. Я и не подозревала, что у меня может идти кровь, когда я в обличье горгульи, так что спасибо за урок.

Кэм пинает меня в бок и орет:

– Вот, получай!