– Время пришло? – повторяю я.

Я понимаю, что он имеет в виду – я всегда понимала, что мы должны будем расплатиться, – но неужели этим обязательно заниматься именно сейчас? Когда мы в крови, измотаны, и так напуганы и расстроены, что едва переставляем ноги.

Я понимаю, что Нияз, возможно, считает, что мы не сможем пережить несколько часов, оставшиеся до восхода солнца. Вообще-то это беспокоит и меня саму. Но неужели он не мог подождать, когда мы приведем себя в порядок?

Я так и хочу сказать, но Хадсон кладет ладонь на мое предплечье, и, посмотрев на него, я встречаю его предостерегающий взгляд. Поэтому я только чуть заметно киваю – отчасти потому, что я так устала, что не хочу тратить энергию, а отчасти потому, что решила сохранить за собой право сказать Ниязу, чтобы он подождал несколько часов, что бы там на этот счет ни думал Хадсон.

Моя пара выглядит так, будто его сейчас может свалить с ног даже легкий ветерок, и мне очень хочется отвести его в наш номер. Однако, судя по лицу Нияза, нам от него так просто не отделаться.

Ладно, пофиг. Я послушаю, что он скажет, но если это слишком затянется, то я просто уведу Хадсона.

Бросив на любимого еще один вопросительный взгляд – после которого он ободряюще гладит меня по спине, – я прохожу в офис Нияза.

– Присаживайтесь, – говорит он, закрыв за нами дверь, и показывает на два стула напротив его письменного стола. Затем он подходит к небольшому холодильнику в углу комнаты и достает из него три бутылки воды.

Одну из них он протягивает Хадсону, другую – мне, затем садится за свой стол.

– Спасибо, – говорю я ему и, отвинтив крышку, выпиваю половину своей бутылки одним большим глотком. После схватки с драконшей – и с гнусным мэром – мне ужасно хочется пить.

Хадсон делает то же, что и я – только он выпивает свою бутылку до конца. Затем поворачивается к Ниязу и спрашивает:

– Чего ты хочешь от нас?

Нияз кивает, как бы говоря: «Хорошо, давайте сразу перейдем к делу», затем сообщает:

– Сегодня на площади вы были не одни – хотя, вероятно, вам казалось, что это не так.

– Да, нам определенно казалось, что мы там одни, – отвечаю я. Там были только Хадсон, я и трубадуры, и мы пытались спасти город. Дымка погибла. Оребон погиб, и никто не пришел нам на помощь.

В глубине души я понимаю, что во время всей этой хрени местным жителям лучше было сидеть по домам, но мне немного горько от того, что пять иноземцев и умбра одни защищали этот город и никто им не помог.

– Могу себе представить, – соглашается Нияз. – И мне жаль, что так вышло. Но ходят слухи, что наш мэр ухитрился вобрать в себя силу обоих драконов времени и собирается пересечь барьер, как только взойдет солнце.