Пару минут я молчу, затем пытаюсь снова:
– Если ты хочешь поговорить о…
Она обрывает меня:
– Нет, не хочу.
– Ну хорошо, понятно. Может быть «хочешь» – это слишком сильно сказано. Я имела в виду…
– Я знаю, что ты имела в виду, Грейс. – Она снова чуть заметно улыбается, но эта улыбка не доходит до глаз.
Я вздыхаю.
– Я люблю тебя, Мэйс.
– Я знаю. – Она сглатывает. – Я тоже тебя люблю.
– Что бы тебе ни понадобилось, я здесь, рядом с тобой, – шепчу я. – Ты же поддерживала меня, когда я только что прибыла в Кэтмир, ты помнишь?
В ее глазах вспыхивают крохотные искорки, и я продолжаю:
– Возможно, теперь мне следовало бы купить тебе ярко-розовое стеганое одеяло. – На сей раз один уголок ее губ слегка приподнимается, и я обвиваю рукой ее шею. – Украшенное стразами, блестками и, быть может, бахромой из перьев.
Секунду или две она напряжена, чертовски напряжена, но затем медленно – так медленно, что я с трудом улавливаю это, – ее напряжение чуть-чуть спадает.
Мне бы хотелось знать, какие слова надо сказать, чтобы помочь ей раскрыться. Я знаю, что ей нелегко, что она страдает. И по опыту мне известно, что нельзя просто
– Ты сможешь пройти через это сама, Мэйси. Так, как захочешь, – шепчу я. – Но мне необходимо знать, что ты помнишь о том, что ты не одна, что я здесь, рядом. С розовым одеялом и всем прочим.
В конечном итоге она кивает и, склонив голову набок, прижимает щеку к макушке моей головы. Затем шепчет:
– Я знаю. – И отстраняется.
Это не так уж много, но я надеюсь, что этого достаточно. Я надеюсь, что она знает, что я всегда буду поддерживать ее, что бы ни произошло.
Пару минут спустя мы добираемся до городской площади, и, хотя время уже за полночь, кругом продолжают толпиться люди. Они ужинают в придорожных кафе, делают покупки во все еще открытых магазинах, слушают музыку, играющую в центре площади. По всему видно, что приближается Фестиваль Звездопада – уличные фонари украшены фиолетовыми корзинами с цветами, везде расставлены палатки с едой.