Она бросается на меня, и я истошно ору. Слава богу, после минувшего года, когда все и вся старалось прикончить меня, у меня выработались защитные инстинкты, и теперь я не раздумывая ныряю в глубину, пытаясь спастись от этой твари. Проблема состоит только в том, что рыбина высотой в двадцать футов обладает гигантской пастью и я нахожусь в самом центре этой пасти с ее громадными острыми зубами.

Когда она набрасывается на меня в первый раз, я ухитряюсь увернуться, но мне очевидно, что это ненадолго. Во второй раз она подбирается ко мне так близко, что я чувствую, как ее зуб царапает мое бедро. А в третий раз… в третий раз мне явно будет хана.

Есть не так уж много способов спастись от этой гигантской чудовищной рыбы, и я уверена, что уже исчерпала их все. И я делаю то единственное, что могу придумать, – перестаю пытаться отплыть от этой твари и вместо этого быстро плыву прямо в ее пасть.

Я почти не слышу отчаянных криков моих друзей, стоящих на берегу, потому что все мое внимание сосредоточено на этой твари. Надо успеть, надо успеть, думаю я, увидев ее морду совсем близко.

Различив белки ее глаз, я в последнюю минуту уворачиваюсь от ее разинутой пасти, и она захлопывается с тошнотворным треском. Я ударяю рыбину в щеку обеими ногами, бью что есть сил – пытаясь оттолкнуться от нее как можно дальше. Это не пугает ее – но помогает мне выпрыгнуть из воды где-то на три фута.

Только это мне и было нужно.

Я хватаюсь за платиновую нить и, оставаясь в воздухе, перехожу в ипостась горгульи. Почувствовав за спиной крылья, я взлетаю – как раз вовремя, чтобы избежать следующей попытки удильщика вонзить в меня зубы.

Но это удается мне с трудом, и я подтягиваю колени к груди, стараясь увернуться от жутких зубов. Один из них все же задевает меня – от бедра до лодыжки, однако я не даю себе труда осмотреть рану. Вместо этого я мчусь к берегу, пока рыба преследует меня.

Пока не останавливается.

Я собираюсь сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, когда до меня доходит, что мои друзья продолжают все так же вопить, как будто от этого зависит чья-то жизнь. Но если речь идет не обо мне, то…

У меня сжимается горло, когда я делаю разворот с креном вправо и вижу Хадсона, быстро плывущего в сторону этой гигантской разъяренной рыбы. И хотя Хадсон проворен, я не уверена, что он проворнее, чем эта чертова сверхъестественная рыба.

Я не колеблясь складываю крылья и пикирую к нему. Уже через несколько секунд я вцепляюсь в его рубашку, расправляю крылья и, подгоняемая адреналином, выхватываю его из воды. И лечу к берегу.