– Будем надеяться, тебе не придется узнать ответ, – гордо произнесла Ева. Пикассо не только любил ее; он поверил в нее, а после сегодняшнего дня она наконец поверила в себя.

Часть III Война, болезнь, искупление

Часть III

Война, болезнь, искупление

Глава 32

Глава 32

Авиньон, июль 1914 года

Шесть месяцев спустя, в июле 1914 года, в Европе разразилась мировая война, которой все давно опасались, и французы были готовы выступить на защиту своей страны. Клич Vive la France![71] звучал от Парижа до Версаля и от Сере до Ниццы, а беззаботные годы, последовавшие за «прекрасной эпохой», быстро сменились ощущением паники, лихорадочными сборами и патриотическими лозунгами.

На смену бодрым мелодиям регтаймов и буйным торжествам, еще недавно наполнявшим парижские кафе, пришла «Марсельеза» и приглушенные разговоры о военной тактике, приближении воздушных эскадрилий и внезапной нехватке продуктов.

Когда прозвучали первые выстрелы и случился первый воздушный налет на Париж, Евы и Пикассо не было в столице. Пабло преподнес Еве сюрприз, арендовав летний дом в Авиньоне, чтобы она могла находиться в тепле и восстановить силы.

Пикассо нашел маленький белый дом с голубыми ставнями прямо в центре города. Здесь ей станет лучше, заверил он. Возможно, Пикассо сам верил в это, но мрачная неопределенность войны действовала ему на нервы. Он ежедневно перебирал бумаги и документы. В то время как он беспокоился о судьбе своих картин, оставшихся в Париже, и о безопасности своих сбережений, у Евы возобновились приступы тошноты и головокружения, но она решила пока не говорить Пикассо об этом. Кроме того, у нее оставалась тайная надежда, что она беременна.

– Если людей охватит паника, мы можем потерять все. Все мои деньги лежат во Французском банке в Париже, – объявил Пикассо однажды утром, развернув газету. – Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы отправиться со мной в столицу? Нужно забрать деньги. У нас не так уж много времени.

Он так беспокоился о судьбе своих сбережений, что не заметил, как Ева убрала со стола свою полную тарелку.

– Конечно, я поеду с тобой, – ответила она, надеясь, что сможет собраться с силами для поездки по железной дороге. Теперь она была партнером Пикассо и собиралась поддерживать его до конца.

На следующее утро, когда они вышли из поезда и смешались с толпой, Ева прильнула к Пикассо, ошеломленная видом города, который казался совершенно другим по сравнению с тем местом, откуда они уехали. Исчезли модные парижанки, гулявшие по бульварам в широкополых шляпках и нарядных платьях. На улицах не осталось почти никого, кроме солдат и полицейских.