— Я серьёзно, он даже приставать не пытался.

— Даже, — передразнила меня Алина, сделав смешное лицо. — Прямо герой! Мне в любви клянётся, на свидания зазывает, а с тобой за один вечер в “одно целое” превратился. И ведь не стал отрицать, что ты ему понравилась. Сказал, что приедет повидаться, адрес у меня узнал…

Я засмеялась.

— Ну, это естественно. Какому мужику приятно, что его отшивают постоянно? Вот он мой трёп и поддержал, а едет-то к тебе.

— Уж кто бы говорил, — пробубнила Алина уже намного доброжелательней. — Лёшка наш вообще сюда не собирался, у него другие планы на этот вечер были. А сегодня ни с того, ни с сего прискакал на ночь глядя к родителям, сообщил, что с нами поедет. И ради чего? Ты при виде него сбежала даже не поздоровавшись, а мне сказала, что Игорем очарована.

Я открыла рот, чтобы всё опровергнуть, но тут же его захлопнула. Да, я — дура. Хоть самой себе в этом признаться могу…

— Ладно, — вздохнула Алина, — пойду в дом. Наумова ждать, — открыв дверцу, она легко выпорхнула наружу и подмигнула мне уже с улицы: — А ты не бойся, мой брат не кусается.

“Это ещё к чему?” — успела подумать я, прежде чем дверца с моей стороны открылась и Лёшка приподнял меня над сиденьем, молча пересаживая на соседнее с водителем место.

Глава 7

Глава 7

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, нервно оглядываясь по сторонам. Вокруг царит кромешная тьма, так что нас никто не может увидеть. В машине на всю мощь работает печка, но жарко мне вовсе не от неё, а от взгляда напротив.

Его ответом становится тихий смех. Он тушит сигарету в пепельнице и разгоняет дым рукой, после чего включает радио чуть громче, так, что незнакомая мелодия заполняет пространство вокруг.

Мне нужно ему что-то сказать. В голове роятся тысячи вопросов, ожидающих, нет — требующих ответов. Но, постаравшись сосредоточиться, я не нахожу в себе сил припомнить ни одного более-менее подходящего случаю.

Так и не проронив ни звука, обхватываю себя руками за плечи и тяжело вздыхаю. Его взгляд становится иронично-насмешливым. Знаю, что веду себя, словно малолетняя дурочка: сначала отвергаю его, а теперь вот…

— Я хочу… — произношу, сжимая кулаки, собираясь ни то извиниться, ни то умолять остаться, а может быть даже снова обвинить его во всех своих бедах, но не успеваю закончить мысль.

Он резко вскидывает руку для того, чтобы в следующий миг стащить с моей головы резинку и дать волю непослушным кудряшкам.

— Так лучше, — слышу его низких бархатный голос, с трудом пробивающийся сквозь музыку. — Не дёргайся, раз уж сама пришла.