— Завтра за вами заеду, надо будет еще документы подписать, но для этого придется проехать.

— Спасибо вам, — с трудом смогла произнести Дарья. В горле стоял ком. — Но как вам удалось?

— Да не за что. Это Виктор Николаевич приказал проверить всю эту шайку лейку и потрясти на предмет незаконных схем при усыновлении. И не ошибся. Даже учить не пришлось. Быстро сообразили, что к чему. Впрочем, если Виктор Николаевич захочет, он сам расскажет, а мне, извините, пора. Дел много.

— Конечно, я понимаю. Спасибо, — повторила Дарья.

Она проводила начбеза до двери и вернулась в комнату. Как же она себя давно, так спокойно не чувствовала. Да, когда Виктор брался за дело, можно было ни о чем не беспокоиться. Жалко, что в отношениях между ними было все с точностью наоборот. Здесь Дарья ему не доверяла. Она нисколько не покривила душой, сказав тогда, что не знает, чего от него ожидать…

Они вместе с Виктором ехали в машине на заднем сидении автомобиля. На руках у Дарьи сидел Димка, вцепившись в нее мертвой хваткой. Она же периодически гладила его и целовала в макушку. Димка был необычно спокойный и притихший. Им обоим еще до конца не верилось, что для них все самое плохое осталось позади. На улице было холодно, пасмурно, но она ничего не замечала, внутри у нее, напротив, порхали бабочки. Дарья поймала себя на мысли, что периодически глупо улыбается и даже, когда смотрит на Виктора. Но он, по-видимому, не разделял ее эйфории, потому что лицо его оставалось серьезным. А возможно просто был сильно занят, так как постоянно разговаривал по телефону.

Ехали долго. Детский дом находился в другой части города. И уже, когда до дома оставалось минут десять езды, и они оказались в районе набережной, внезапно Виктор приказал остановиться. Сопровождающая их машина тоже остановилась. Он вышел и, придерживая дверь, обратился к Дарье:

— Нам надо поговорить.

— Прямо сейчас? — Она очень удивилась, посчитав момент совсем неподходящим.

— Да, сейчас. Через три часа я улетаю в Прагу, — лаконично ответил Виктор, по всей видимости, не собираясь вдаваться в подробности.

Дарья уже знала его и понимала, что спорить бесполезно. Да и чувство благодарности просто переполняло ее и разговор, это самое малое, что она могла для него сделать.

— А Дима? — спросила она с тревогой, которая все же до конца не покинула ее. Она боялась оставлять его одного, да и он мог испугаться. Но Виктор, очевидно, не разделял этой тревоги.

— Его отвезут.

К этому времени, выйдя из сопровождающей машины, к ним подошел начбез.

— Вот Владимир Петрович, ты же его знаешь? — слова были обращены уже к мальчику, его голос при этом едва заметно смягчился.