— Ты знаешь, у меня сейчас очень сложный период и важные переговоры. Я должен быть всегда в форме. И мне очень нужна твоя поддержка, — произнес он медленно и со значением.

— Ты можешь всегда на меня рассчитывать, — ответила она без колебаний и очень спокойно. За то время, пока Дарья находилась здесь, она успела прийти в себя.

— И душевные волнения сейчас совсем некстати, — проговорил он после небольшой паузы и с явным нажимом. Дарья не собиралась пререкаться, но его тон задел ее.

— А душевные волнения все-таки присутствуют? — Дарья сделала большой глоток из своего бокала.

Виктор повернул к ней лицо.

— Ты понимаешь, о чем я говорю.

— Нет, не понимаю, — неожиданно резко произнесла Дарья, сама от себя не ожидая. Все ее благие намерения похоже летели к черту. Можно хоть сколько претворяться, уговаривать себя, но все это работает недолго, только до поры до времени… И все же, поднявшись, Дарья сделала последнюю попытку уйти от разговора. Но успела пройти только пару шагов.

— Сядь пожалуйста на место, — произнес Виктор с явным напором, не глядя при этом на нее. Прозвучало почти как приказ.

Дарья не посмела его ослушаться и вернулась в кресло.

— Говори, я тебя слушаю, — произнес он довольно жестко, делая очередной глоток из своего стакана.

— Виктор, давай не будем…

— Говори, — повторил он.

И Дарья решилась. Хотя поначалу ее голос звучал очень неуверенно.

— Я действительно не понимаю… — покачала она головой. — Да, ты очень хорошо относишься к Димке, даже усыновил его. Вы нашли общий язык и это здорово, но…

Она нервно сглотнула, сильно волнуясь.

— Но при этом ты почти не общаешься с родной племянницей и со своей матерью. Всячески отталкиваешь их от себя, гонишь в чужую страну. Мне трудно это понять, — повторила Дарья в который раз.

— А ведь им тоже нужна семья, нужен ты. Посмотри на Юлю. Все заметили, что она стала намного спокойней и врачи увидели явные улучшения. Есть вещи, которые никакие деньги не заменят. А мама. Я нашла ее тогда на свадьбе в каком-то уголке. Она спряталась от всех и от тебя в первую очередь и плакала. Но она сказала, что плачет от счастья за тебя. Неужели тебя это никак не трогает?

Дарье все эти слова дались очень нелегко, а он неожиданно расхохотался. Нервно и зло.

— Господи. Да что ты обо всем этом знаешь? Что ты понимаешь в этом, чтобы судить?

Но она не обиделась, а только спокойно произнесла: