Они просто стояли, взявшись за руки, и дышали. Жили.

– Это она? – спросила Фрейя, кивая в сторону магнолии Иден.

– Да.

На дереве сияла рождественская гирлянда, оплетая аккуратно обрезанные ветви. Джун показалось, что мерцающие огни подмигивают ей. И если бы сейчас ее спросили: какие у тебя планы на жизнь – она бы, ни секунды не сомневаясь, ответила:

– Я стану хозяйкой Иден-Парка.

В конце концов, плох тот дементор, который не мечтает о рае.

Тони

Тони

– Она вернулась ко мне и приняла предложение, потому что повелась на уговоры моей матери.

Крис оперся локтями о стол, потер лицо ладонями, сверкая сбитыми костяшками, и усмехнулся.

– Оказывается, нет никаких «мы» и не было никогда. Она хотела статус моей жены и чтобы я ослеп, пока она ходит налево. За кого она меня принимала? За идиота?

За Роджера Синклера, подумал Тони. Тот годами притворялся слепым, чтобы жена не ушла. А в итоге все равно живет один и работает по праздникам. Для Тони, который вырос в любящей семье, подобное потокание чужим изменам казалось бессмысленной растратой ресурса. Так что он отлично понимал позицию Криса. Если бы Джун изменила, Тони бы тоже не простил. Он бы улегся под магнолией Иден и умер.

На прошлой неделе Сиенна обвиняла Джун во всех грехах человечества, считая вавилонской блудницей, а сама переспала с первым встречным панком-гитаристом, пока ее жених искал хорошего сексолога… Наверное, специалист может помочь, если у людей любовь, но Сиенна никогда не любила Криса. Тони еще в школе это ясно видел, а Крис верил в сказку о благородном рыцаре и даме сердца.

На то он и Принц Паркер.

В кармане завибрировал айфон: Люк. Спохватился, светоч медицины, сто лет не прошло. Видно, с девчонкой из инстаграма не сложилось.

Тони сбросил вызов, внес номер в «черный список» и предложил Паркеру:

– Останься у нас, куда тебе в таком состоянии. Открою бар Фрэнка.

Крис уныло посмотрел на яблоко, которое лежало перед ним, и на пригоршню миндаля.

– Я не пью алкоголь даже в дни потерь. Но от нормального ужина не откажусь.