— Ксюша очень красива, — отвечаю.

— Даже слишком.

— Ее часто искушают, не справилась.

— Ей еще восемнадцати не было, а уже начались трудности. Откуда только? Мы с женой старались подавать хороший пример, все ведь из семьи идет? Лупил ее, как Сидорову козу, а толку-то? Мать визжала, что прибью ненароком, грудью кидалась защищать, а знал ведь, что мало ей! Надо было сильнее.

— Только больше не лупите. Поздно уже метаться.

— Да уж конечно! Братец ее заявил мне: притронусь к Ксюше — печенку отобьет. Родной сын! Представь себе только! Растил их, на руках носил, подарки, выросли оба… одна — позорище, второй — на отца руку готов поднять. Никакого уважения! Егор, дело такое. Ты знаешь, что я человек старой закалки. Мы с твоим отцом в этом плане похожи, оттого и дружим столько лет, — киваю, обращаясь в слух. Надежда, конечно, сука, бередит изнутри душу. Хочется остаться. Еще как хочется.

— В моем кругу новость о том, что дочь в законном браке родила неизвестно от кого

— будет греметь годами. Уверен, репортеры не оставят ее без внимания, а всем рты не заткнешь. Тем более, зная мое отношение к современным нравам. Порвут на куски.

— И?

— Есть предложение. Ты остаешься при должности, более того, обещаю повышение и любые проекты, которые сам выберешь. Слова не скажу. Твори! Полная свобода творчества.

— Заманчиво. Но..?

— Но развод мы отложим.

— Нет, — откидываюсь на спинку стула. Так и знал. Пора сваливать.

— Погоди ты рубить! Я же не сказал, что навсегда! Прекрасно, как мужик, тебя понимаю. Такая баба не люба, а противна. Хотя бы на время. А потом возьми вину на себя. Ну, дескать, прошла любовь, нашел другую. Ты ведь живешь уже с этой, как ее, Вероникой? Видел я ее, красивая девка. Вот и живите с ней, милуйтесь на здоровье, но не так, чтобы у всех на виду. Егор, да не криви ты лицом.

— Я не буду признавать чужого ребенка.

— Слово даю, никаких алиментов с тебя не спросят. Ты же мужик, ну разлюбил, ну и что. Сколько таких случаев? Пойми, для меня это важно. Ксюшу заберем к себе, жена сказала, что ты готов оставить ей квартиру, — благородно, но не стоит. Имущество — твое по праву, даже приданое обратно просить не стану. Можешь ни разу на пороге не появиться. От тебя только и надо — что фамилию.

— Увы, но нет.

Его тяжелые кулаки бьют по столу.

— Да что тебе стоит-то?! Живи, как жил раньше. Ничего ж не изменится! Что тебе этот штамп? Ну записан на тебя ребенок, тебе по этому поводу переживать не следует. Всего лишь бюрократия. Зато деньги, работа, престиж и уважение! Гарантирую!

— Вы понимаете, эти месяцы я и так прикрывал Ксюшу. Хватит с меня маскарада.