Под его прямым взглядом становится неловко, но если отступлю, уверена, сам себе кивнет, и вернется к игре. Я хочу, чтобы он привыкал делиться со мной проблемами, не боялся рассказать обо всем, что волнует. Чтобы шел домой, расстроенный, зная, что его всегда выслушают. А не сдерживал себя, как сейчас, гася эмоции, стреляя в монстров.

— Никаких, — моей решительности можно позавидовать.

— Тогда на колени, — ни тени улыбки. Таким я его еще не видела.

— Вот так сразу?

Он берет меня за горло, немного сжимает и тянет вниз, пока добровольно не опускаюсь перед ним на пол. Ну что ж. Ругаю себя за дрожь пальцев, которые не слушаются, будто я какая-нибудь неопытная девственница, пока достаю его рубашку, заправленную в брюки. Волнительно. Расстегиваю ремень, ширинку.

Он смотрит на меня. Взгляд внимательный, горящий, его ладонь гладит меня по лицу, пока разбираюсь с его бельем.

С чего он взял, что мне нравится только нежность?

Ну, Егор, держись. Этот минет ты будешь вспоминать долго. Я облизываюсь в предвкушении и накрываю губами головку.

Постепенно, спустя несколько минут, сама невольно включаюсь в игру и начинаю возбуждаться от происходящего. Стою перед ним на коленях, старательно ублажаю, не решаясь лишний раз взглянуть на лицо.

Его рука собирает волосы на моем затылке и больно стягивает, он показывает ритм и говорит стараться лучше. А потом поглаживает, как будто хвалит.

Он кончает в тот же момент, когда духовка сигнализирует о готовности блюда, отчего мы оба смеемся.

— Уложился идеально, — шепчу я. Его смех звучит хрипло, мой голос тоже куда-то подевался. Егор опускается ко мне, обнимает и прижимает к себе. Да, он был довольно груб, но нежный поцелуй в лоб компенсирует происходящее ранее. Прижимаюсь к нему, дурочка влюбленная. Пальцы его, мною обожаемые, на своем теле чувствую, потом на колени к нему забираюсь и молчу, уткнувшись в его шею. Он отдыхает, приходит в себя, а я едва ли не дрожу от восторга вот так просто сидеть с ним на полу, родным моим, самым любимым. Единственный нежный поцелуй в лоб показывает все его отношение ко мне. В постели он может трахать меня без уважения и почтения, а потом вот так обнимет, и тут же сомнений не остается — любит.

Влюбился сильно Егор Озерский, просто понимать его нужно, не пугаться, не обижаться на подобные выходки.

Легонько царапаю его ногтями и вновь пугаюсь того, что испытываю. Он втягивает воздух сквозь зубы, и наконец добреет:

— Соскучилась за день? — спрашивает с полуулыбкой.

— А как же.

— Сейчас отжарим тебя как следует. Не переживай.