— Лия, доченька моя, — прошептала мама, и по ее щекам тут же покатились слезы.

Мне захотелось ее обнять, почувствовать тепло и запах, по которому я так сильно скучала, и в котором нуждалась, но увы, сил во мне вовсе не оказалось.

— Ма-ма, — снова повторила я, ощущая теплую руку на лице, — на-кло-ни-с-сь.

И мама поняла меня, наклонилась и осторожно прижалась, чтобы не причинить мне боли. Из глаз покатились слезы, но скорее от счастья, что я наконец-то вижу и чувствую мамочку. Очень давно она меня не обнимала, всегда держалась в стороне, но сейчас в ее взгляде я увидела какие-то изменения.

— Пить, — попросила я, когда она немного отодвинулась, а уже через несколько секунд на губах ощутила кусочек льда, и немного приоткрыла рот.

Какое облегчение. Почему же так хотелось пить? Это что, побочный эффект от обезболивающих? Но наслаждаться прохладой долго мама не позволила и уже отняла лед, звякнув им по тарелке.

— Нельзя много, попозже еще дам.

— Ма-ма, где доч-ка?

— Сейчас позову Дамира, он с ней в отдельной палате. Сейчас, милая.

Мама поцеловала меня и вышла из палаты, а я через боль попыталась сжать пальцы на руках, но на правой почувствовала преграду. Скорее всего, пальцы сломаны, потому что чувствовала повязку, которая мешала мне пошевелить мизинцем и безымянным. Я вздохнула, не понимая, за что мне все это? За что? Я так хочу прикоснуться к доченьке, так хочу быть с ней рядом постоянно, заботиться и оберегать от всех напастей. А в итоге, не могу даже пальцами пошевелить.

Да уж, о чем я думаю? Саму бы кто защитил от неприятностей, ведь совсем забыла, как это жить в покое и счастье. Но на себя мне давно стало плевать, главное в моей жизни это Ангелика, она заняла особое место в моем сердце.

— Тук-тук, звала нас, мамочка? из-за двери показался Дамир, держа в руках розовый сверток.

Душу словно отпустило, и наступило невероятное облегчение, казалось вместе с ней и тело расслабилось, несмотря на ноющую боль. Мужчина прошел в палату, внимательно посмотрел мне в глаза, и подойдя ближе, положил доченьку около моей руки. Боже мой, теплый комочек. Эмоции снова взяли верх надо мной и из глаз покатились слезы. Наверное, я никогда не смогу научиться нормально реагировать на своего крошечного ребенка, который своим присутствием дарил душевное тепло.

— Спа-сибо, что не бро-сил ее, — прошептала я, переводя взгляд на маленькую доченьку.

— Я бы не посмел. Мы обязательно с тобой поговорим обо всем, но позже, как только тебе станет лучше.

— Ты знае-шь, что она тво-я

— Знаю, малышка, знаю. Ангелика моя дочь. А знаешь, как я ее называю? я молча смотрела на Дамира, понимая как сильно мне его не хватало, а он, различив мое молчание, как ожидание, добавил: — Лапочка. Она такая крошечная, ее совершенно не хочется спускать с рук, вечно бы держал, лишь бы чувствовать.