— Проснулась? спросил он, отдавая мне бутылочку, а сам, склонившись над кроваткой, взял на руки ребенка.

— Можно я буду кормить?

— Ну вот, Лапочка, мама мне совсем не позволяет тебя кормить, скоро буду страдать от этого, — проговорил он, состроив грустную гримасу.

— Просто сама не могу насладиться этими моментами, — подойдя к ним, коснулась маленькой головки и нежно поцеловала в лобик, вдыхая любимый запах.

— Понимаю, иди сюда.

Он уселся на кровать вместе с Ликой, и посмотрел на меня, словно ожидая, что я приземлюсь рядом, как это было в больнице. Дамир помогал мне держать дочь, располагаясь сзади и поддерживая ее своими руками. Сейчас, в домашней обстановке, я почему-то не была уверена, что должна это делать, — страх и смущение не позволяли расслабиться и насладиться прекрасным моментом.

— Мы же это делали и не раз. Чего ты боишься, малышка?

Я не знала, что ответить, и протянула ему бутылочку, не желая морить голодом своего ребенка.

— Не бойся, мы просто покормим ее и все, — продолжал убеждать он и я сдалась, выдохнула и позволила себе расслабиться ненадолго, просто, чтобы Лика чувствовала, что мы, ее родители, рядом.

— Хорошо, только дай сначала мне Лику, а то будет неудобно.

Дамир поднялся и передал мне дочку, сам устроился так, чтобы мне было удобно, и я, решившись, все-таки примостилась рядом. Спиной почувствовала его твердую грудь, но постаралась расслабиться и думать только о доченьке в моих руках.

— Вот так будет лучше, — он рукой перехватил мои руки, и я больше не чувствовала вес, только приняла бутылочку и поднесла соску к маленьким губкам.

Малышка сразу же обхватила ее и внимательно посмотрела мне в глаза, принявшись за еду. Я ни на миг не прерывала наш зрительный контакт, понимая, что он ей необходим так же, как и мне. Мою дочь и так лишили грудного вскармливания, отнять у нее еще что-то я не позволю, да и меня никто не посмеет от нее оторвать.

— Она любит тебя, ты только посмотри на нее, — прошептал Дамир на ухо, и я поежилась, прильнув к нему ближе, а еще почувствовала тепло в груди от его слов.

— Я слышала только ее крик, — вспомнила я, грустно улыбнувшись.

Тело мужчины напряглось, и мне показалось, что он даже перестал дышать, внимательно слушая то, о чем я говорю.

— Он присутствовал на родах, и как только Лика родилась, ее сразу же унесли. Я слышала, как она плакала, как нуждалась во мне, а нас разлучили, сразу же, с первых минут.

На глазах появились слезы, не могла я спокойно вспоминать тот ужасный момент, когда мое сокровище отняли у меня, без шанса на то, что вообще когда-то узнаю, как она выглядит.