— Ну, надо сказать, ты и сам не оплошал, — заметил Никлас. — Найти дорогу в лабиринте штреков, в полной темноте, да еще со сломанной ногой — это настоящий подвиг.

— Мне было за что бороться. Никлас посмотрел Оуэну в лицо.

— Почему ты заставил меня подняться первым? Ведь у тебя есть семья, значит, ты кому-то нужен, не то что я. Губы Оуэна тронула слабая улыбка.

— Я знал, что если умру, то попаду прямиком в рай, а вот насчет тебя у меня были сильные сомнения.

На мгновение Никлас подумал, что шахтер шутит, а когда понял, что Оуэн совершенно серьезен, расхохотался, прислонившись лбом к дубовому краю кровати. Но даже заливаясь смехом, Никлас, как ни странно, чувствовал, что стал свидетелем ошеломляющего проявления веры и это повлияет на многое в его жизни…

Но он не мог сказать о своих ощущениях Оуэну и ограничился коротким ответом:

— Ты был совершенно прав. Если рай и ад существуют, то я бы сейчас жарился, как яичница на сковородке.

— Очень может быть, — согласился Оуэн с лукавым блеском в газах. — Но теперь у тебя будет время изменить свою грешную жизнь. Нельзя сказать, что Никлас Дайвис Эбердэр такой уж плохой человек, но вряд ли он когда-нибудь задумывался о том, в каком состоянии пребывает его душа.

— И снова ты прав, приятель. Но Клер наверняка окажет на меня благотворное влияние. — Сделав короткую паузу, Никлас добавил: — Через неделю мы с ней поженимся. Ты первый, кому я об этом говорю.

— Подумать только — наша Клер станет графиней, — с видимым удовольствием произнес Оуэн. — Ты не смог бы сделать лучшего выбора, тебе нужна именно такая жена — женщина, твердо стоящая на земле обеими ногами.

Заметив, что Оуэна уже утомил разговор, Никлас встал.

— Если и ты к тому времени встанешь на ноги, может, будешь на свадьбе посаженым отцом Клер? Думаю, ей это понравится.

— Это как же? На костылях? — с сомнением в голосе спросил Оуэн.

— Мы с удовольствием доставим тебя туда в кресле на колесиках.

Чувствуя себя так, словно с сердца у него свалился огромный камень, Никлас спустился обратно на первый этаж. Проведать Оуэна пришли еще несколько человек; Никлас и Клер попрощались с Маргед, чтобы освободить место для других посетителей.

Когда они возвращались в Эбердэр, Клер сказала:

— Если б ты знал, что Оуэн остался жив, то избежал бы того, что произошло прошлой ночью и теперь тебе не грозила бы перспектива провести остаток жизни в браке.

Он пожал плечами.

— Возможно, это судьба. Как бы там ни было, дело сделано и во всяких если бы да кабы уже нет смысла. — Уголки его губ приподнялись в улыбке. — Как ты уже, наверное, и сама догадалась, цыгане — большие фаталисты.