Долгое время она просто смотрела на Клер, попыхивая своей трубкой. Потом вдруг сказала:

— Я прихожусь двоюродной сестрой отцу Марты, матери Ники.

Клер стало еще интереснее. Выходит, Кеджа — самая близкая родня Никласа. Не желая упускать случая узнать правду, она сразу взяла быка за рога:

— Почему Марта продала своего сына? Воспоминание об этом всегда было незаживающей раной в его сердце.

— В то время Марта уже умирала от чахотки, — с той же прямотой ответила Кеджа. — Ей следовало бы оставить сына среди нас, но она поклялась своему мужу, что сделает все, лишь бы Ники узнал жизнь англов. — Лицо старухи сморщилось. — Чтобы исполнить волю Кенрика и потому, что она знала, что скоро уже не сможет заботиться о Ники, Марта отвезла мальчика к деду и бабке, которые были самыми близкими его кровными родственниками.

— Но она продала сына старому графу за сто гиней! Зная это, я как-то не могу поверить, что Марта и впрямь действовала бескорыстно, — жестко возразила Клер. — Да и как вообще женщина может продать свое дитя?

— Старый англ предложил ей деньги по доброй воле, никто его за язык не тянул, — с презрением сказала Кеджа. — Когда Марта услышала его слова, она чуть не плюнула ему в лицо, но она была цыганкой и решила — если англ хочет выставить себя дураком, то не стоит ему мешать.

Вспомнив все то, что успела узнать о цыганах, Клер неуверенно сказала:

— Иными словами, эти две сделки не имели между собой ничего общего — Марта отвела Никласа к деду, потому что так хотел Кенрик, а деньги, как она это понимала, были чем-то отдельным, не имеющим к ее Ники никакого отношения.

Кеджа улыбнулась щербатым ртом и закивала.

— Для дочери англов у тебя достаточно острый ум. Сейчас я докажу тебе, что Марта не продала своего сына за золотые гинеи.

Кеджа открыла сундучок и, порывшись в нем, вытащила оттуда тяжелый кожаный кошель. Передавая его Клер, она сказала:

— Марта оставила это мне на хранение, чтобы я отдала золото Ники, когда приспеет время.

Клер открыла кошель и ахнула при виде наполняющих его до краев золотых монет.

— Оно все здесь, — прошамкала Кеджа, — кроме разве что одной или двух гиней, которые Марта потратила, чтобы купить еду, когда возвращалась обратно к своему народу. Мой табор первым встретился на ее пути, и она осталась с нами.

— А что с ней случилось потом? Кеджа глубоко затянулась своей трубкой, и голову ее, точно пышный венок, окутал густой ореол дыма.

— Марта умерла на исходе зимы, у меня на руках. И все эти годы я хранила ее золото для Ники. Клер была ошеломлена.

— Почему же никто так никогда и не рассказал ему, что мать отдала его лишь потому, что умирала? Это изменило бы для него очень многое. И почему ты не отдала ему это золото раньше? Ведь за прошедшие с тех пор годы ты виделась с ним не раз.