Глаза Майкла сузились так, что стали похожи на щелки. — Полагаю, именно вы украли футляр для визитных карточек из моего кабинета.

— Да, и там же я нашел сегодня записочку Эбердэра. — В глазах Мэйдока светилось злорадство. — Вы ведь никогда не воспринимали меня всерьез, верно? Я для вас был всего лишь наймит, вышедший из низов. Вы, возможно, воображаете, что я даже не умею пользоваться этим ружьем, но вы не правы — я чертовски хороший стрелок. Я упражнялся, стреляя дичь на вашей земле, пока вы в дальних краях постреливали во французишек. Я чуть не попал в Эбердэра — с такого дальнего расстояния, с какого и армейский снайпер мог бы сплоховать. — Он утробно хохотнул. — Я умнее тебя, Кеньон, и сильнее тебя, и теперь я наконец приберу к рука то, что должно быть моим.

— И что же это? — холодно поинтересовался лорд Майкл.

— Шахта, милорд, шахта. Я вкалывал и потел на пей долгие годы, и она должна принадлежать мне. — Его глаза зло вспыхнули при мысли о совершенной по отношению к нему несправедливости. — Именно я сделал ее такой прибыльной. До того прибыльной, что даже после отсылки тебе приличных сумм, чтобы ты не заподозрил неладное, мне еще оставалось предостаточно. А ты был слишком туп, чтобы заметить, что я тебя обкрадываю.

— Вовсе нет. — Майкл смотрел на управляющего, ни на миг не отводя глаз, словно тигр, изготовившийся к прыжку. — Я знал, что ты воруешь, просто меня не интересовали детали. Я собирался узнать их потом, после того, как решу другие проблемы, вызванные твоим дурным управлением.

На лице Мэйдока мелькнуло выражение злобы. Клер напряглась: может быть, Майкл говорит все это нарочно, пытаясь спровоцировать его?

По-видимому, эта же мысль пришла в голову и Никласу. До сих пор молчавший, он вдруг спокойно сказал:

— Все это очень интересно, но при чем здесь я? У нас с вами была одна короткая ссора, когда я наведался на шахту, но, по-моему, этого недостаточно для того, чтобы хладнокровно убивать меня и мою жену.

— Я презираю вас обоих. Хотя ваша кровь и подпорчена цыганской примесью, но вы все же граф. А кто такая эта набожная сучка, как не вышедшая из грязи деревенская девчонка? Ни у вас, ни у нее нет моего ума, моего честолюбия, однако вы оба, не приложив к этому никаких усилий, купаетесь в богатстве. — Мэйдок глумливо ухмыльнулся. — Но в одном вы правы — вас я ненавижу не так сильно, как Кеньона. Вот поэтому-то я и решил подарить вам легкую смерть, оставив неопровержимые улики, доказывающие, что в ней повинен Кеньон.

Он снова нагло осклабился.

— Ох, как же мне хотелось увидеть, как благородный лорд Майкл Кеньон предстанет перед судом и будет казнен за убийство! Говорят, что повешение — мучительная казнь, но уверен, что публичное унижение было бы вдвое мучительнее. Ты так старался показать, что ты здесь хозяин, и где бы все это закончилось? На эшафоте!