— Что такое «Бау-стрит»?

— Это полицейский суд, — объяснил Робин. — Сыщиков могут нанимать и частные лица, что и сделал твой дядя.

Макси равнодушно кивнула.

— Коллингвуд также сказал нам, что твоя двоюродная бабка Максима оставила тебе наследство: проценты с него составляют пятьсот фунтов в год. Но в завещании оговорено, что ты сможешь получать эти деньги не раньше, чем тебе исполнится двадцать пять лет, и только после смерти твоего отца. Судя по всему, твоя бабка сомневалась в финансовых талантах Максимуса.

На лице Макси мелькнула еле заметная улыбка.

— Вполне заслуженно. Макс совершенно не умел считать деньги. Они его не интересовали.

Минуту помолчав, Робин перешел к самому главному;

— Твой отец, очевидно, скрывал это от тебя, но за последнее время состояние его здоровья сильно ухудшилось. Приехав в Лондон, он не только зашел к поверенному твоей бабки узнать о ее завещательных распоряжениях, но также был у двух врачей. Оба сказали, что у него тяжелая болезнь сердца. С таким сердцем можно прожить еще довольно долго, но его мучили бы приступы, и он не смог бы жить той жизнью, к которой привык.

Тут Макси подняла голову и впервые встретилась с Робином взглядом, но ничего не сказала. Казалось, она даже перестала дышать.

— Я разговаривал и с другими людьми, которых твой отец видел перед смертью. — Робин положил на стол бумаги, которые ранее вынул из кармана куртки. — На основании этих документов я готов под присягой заявить в суде, что твой отец решил покончить с собой, чтобы ты могла сразу получить наследство и чтобы тебе не пришлось, страдая душой, наблюдать, как он постепенно теряет силы и умирает медленной смертью. Можно также предположить, что он и сам не хотел так умирать, беспомощно ожидая конца. Он знал, что твой дядя о тебе позаботится и ты не будешь одна.

Макси дрожала. Облизав пересохшие губы, она спросила:

— Как… как он это сделал?

— Он принял большую дозу настойки наперстянки, зная, что в больших дозах это лекарство для сердечника смертельно. Оба врача прописали ему эту настойку и предупредили, чтобы он ни в коем случае не превышал дозу. Твой отец, видимо, считал, что у него будет время выбросить пузырьки от настойки, но та подействовала очень быстро. Если бы не это, никто бы не усомнился в том, что он умер естественной смертью.

Робин помолчал, давая Макси возможность уяснить сказанное.

— Твой отец вовсе не бросил тебя на произвол судьбы, — продолжал он. — Наоборот, он думал только о тебе. Он умер, чтобы обеспечить твое будущее, потому что не мог сделать этого при жизни. Он не понимал, что ты предпочла бы ухаживать за больным месяцы и годы, но он поступил так из любви к тебе.