Клаудия поджала губы.

— Мир, может быть, и одобрит его брак. Но отец никогда бы этого не сделал.

Опираясь на те сведения о Кеньонах, которые получила от Стивена, Розалинда спокойно сказала:

— Ваш отец умер. Как бы ни старались, вы уже не сможете завоевать ни его одобрения, ни любви. Клаудия вся побелела.

— Немедленно покиньте мой дом. Медленно выбранив себя за отклонение от своей цели, Розалинда быстро сказала:

— У меня остается всего минута, чтобы сообщить, зачем я пришла. — Несколько мгновений она колебалась, затем решила высказать всю правду. Какая она есть. — Стивен умирает. Вряд ли он проживет более нескольких недель. Можете относиться ко мне с полным презрением, но ради Бога, повидайте его, пока еще не слишком поздно.

Глаза Клаудии округлились от ужаса.

— Стивен умирает? Это невозможно! Все Кеньоны доживают до глубокой старости.

— Значит, Стивен исключение. У него какая-то тяжелейшая болезнь, — сказала Розалинда, и в ее голосе прорвалась наконец боль, которую она испытывала. — Это подтверждает справедливость поговорки, что только хорошие люди умирают молодыми, ибо Стивен — лучший человек из всех, кого я когда-либо знала Он очень вас любит, и то, что вы отвергаете его, глубоко его ранит. Если он умрет, а вы так и не помиритесь с ним, я думаю, вы не простите этого себе.

— Боже милостивый, только не Стивен, — шепнула Клаудия с отчаянием на лице. Она, вздрогнув, закрыла глаза, а когда вновь их открыла, они были полны горечи.

— Вы хорошо позаботились о себе. Мой брат необыкновенно щедр, и, пробыв несколько недель в роли преданной жены, вы обеспечите себе и большое состояние, которого вам хватит на всю жизнь, и высокое положение.

Розалинда понимала, что ее протест не будет услышан, и все же холодно сказала:

— Я вышла за него не ради денег.

— Нет? — Рот Клаудии искривился. — Он и в самом деле умирает естественной смертью, или же вы пустили в ход какой-нибудь яд, чтобы поскорее стать свободной богатой вдовой?

Розалинда покачнулась, словно ее ударили по лицу. Конечно, Клаудия выдвинула свое чудовищное обвинение не всерьез, просто не владела собой от горя, и все же ее слова жгли, как раскаленное железо.

— Трудно понять, каким образом у такого человека, как Стивен, может быть одержимая подобной злобой сестра, — сказала она дрожащим голосом — Когда мы встретились, он уже был смертельно болен. Если у вас есть какие-то сомнения, спросите доктора Блэкмера, ашбертонского врача.

Не желая ни на миг больше оставаться в обществе Клаудии, она направилась к двери. И уже взялась за дверную ручку, когда ради Стивена решила сделать еще одну, последнюю попытку.