— Это и впрямь замечательная новость, Роза. Это должно быть большой радостью для вас обоих.

— Я еще не сказала Стивену. Хочу быть полностью уверенной.

— Расскажи мне, какие признаки ты замечаешь? — велела мать.

Розалинда послушно перечислила все перемены, происходившие в ее теле, не забыв упомянуть о глубоком внутреннем убеждении. В конце концов Мария удовлетворенно кивнула:

— Ты, несомненно, в положении. Бог даст, у тебя будет хороший здоровый ребенок, который сможет отвлечь тебя от горестных мыслей.

Ее озарила неожиданная мысль:

— Господи, если родится мальчик, с первого же своего вдоха он станет следующим герцогом. — Она покачала головой. — Подумать только, мой первый внук — герцог. Хорошо, Роза, что ты отыскала своих знатных родственников. Если Стивен все-таки умрет, тебе понадобится их поддержка, ради ребенка ты должна свободно вращаться в высшем обществе.

Мария пришла к этому выводу куда быстрее, чем Розалинда.

— Уэстли были так добры ко мне. — Она взяла Марию за руку и сказала, стараясь, чтобы ее голос не звучал жалобно: — Но ведь ты все равно моя мама, правда?

— Ну конечно, Роза. — Мария улыбнулась так тепло, что у Розалинды полегчало на сердце. — И всегда ею буду. Всегда-всегда.

День двадцать пятый

Как ни приятно было общество Фицджералдов, после их отъезда Стивен почувствовал облегчение. Их жизнерадостность утомляла его, он остро осознавал необходимость беречь свои силы. Когда он вместе с Розалиндой, махая рукой, провожал ее родителей, его больно поразила мысль, что он никогда больше их не увидит. Каждый день приносил с собой новые потери.

После того как карета скрылась из виду, Розалинда повернулась к нему с улыбкой.

— Я должна поехать в Кассел-Хаус пообедать с двумя своими новыми тетями. — Она подставила ему лицо для поцелуя. — А сегодня вечером я скажу тебе что-то очень-очень важное.

Несколько мгновений он держал ее в объятиях. Хотя страсть и шла на убыль, он очень дорожил ее близостью и жалел, что она будет несколько часов отсутствовать. Но у него было много дел.

После того как Розалинда уехала, он уединился в своем кабинете, приказав, чтобы его не тревожили. Настало время подумать о своих общественных обязанностях. Он был лордом-лейтенантом[9] Сомерсетшира, попечителем двух школ, доверенным лицом Британского музея, не говоря уже о многом другом. Одно из преимуществ медленного умирания то, что он может спокойно уладить все свои дела. Преимущество неожиданное, но все же преимущество. И чем скорее завершит он эти дела, тем скорее они смогут вернуться в аббатство.